Капиталистический строй земледелия и частная
собственность на землю.
В буржуазных
странах капитализм господствует не только в промышленности, но и в сельском
хозяйстве. Большая часть земли сосредоточена в руках класса крупных
землевладельцев. Главная масса товарной сельскохозяйственной продукции
производится капиталистическими предприятиями на основе применения наёмного труда.
Однако во всех буржуазных странах численно преобладающей формой хозяйства в
земледелии остаётся мелкотоварное крестьянское хозяйство (за исключением
Англии, где оно было экспроприировано ещё в XVIII веке).
Наиболее
типичными являются два основных пути развития капитализма в земледелии.
Первый путь
состоит в том, что старое помещичье хозяйство в основном сохраняется и
посредством проведения аграрных реформ постепенно превращается в
капиталистическое. Переходя к капиталистическим формам хозяйствования, помещики
наряду с применением вольнонаёмного труда используют и крепостнические методы
эксплуатации. В сельском хозяйстве сохраняются кабальные формы зависимости
крестьян от помещиков в виде отработок, издольщины и т. п. Такой путь
капиталистической эволюции земледелия характерен для Германии, царской России,
Италии, Японии и ряда других стран.
Второй путь
состоит в том, что старое помещичье хозяйство ломается буржуазной революцией,
сельское хозяйство освобождается от крепостнических пут, вследствие чего развитие
производительных сил происходит быстрее. Так, во Франции буржуазная революция
1789–1794 гг. ликвидировала феодальное землевладение. Конфискованные земли
дворянства и духовенства были распроданы. В стране стало преобладать мелкое,
парцеллярное крестьянское хозяйство, однако значительная часть земли попала в
руки буржуазии. В Соединённых Штатах Америки в результате гражданской войны 1861–1865 гг.
рабовладельческие латифундии южных штатов были ликвидированы, масса незанятых
земель была роздана за небольшую плату, и сельское хозяйство стало развиваться
по пути капиталистического фермерства. Но и в этих странах с развитием
капитализма крупная земельная собственность возрождалась на новой,
капиталистической основе.
В результате
преобразования докапиталистических форм землевладения крупная феодальная и
мелкокрестьянская собственность на землю всё более уступает место буржуазной
земельной собственности. Всё возрастающая часть помещичьих и крестьянских
земель переходит в руки банков, промышленников, купцов и ростовщиков.
О концентрации земельной собственности свидетельствуют
следующие данные. В Соединённых Штатах Америки в 1940 г. 79,7% фермерских
хозяйств имели только 29,8% всей земельной площади, а у 20,3% фермерских
хозяйств было сосредоточено 70,2% земли. При этом крупнейшие латифундии,
имевшие свыше 1 тысячи акров земли на хозяйство и составлявшие 1,6% всех
хозяйств, владели 34,3% земли.
В Англии и Уэльсе 2 250 лендлордов владеют 1/2
обрабатываемой земли; в Шотландии 4/5 территории
принадлежит 600 лендлордам. Владения отдельных лордов достигают колоссальных
размеров. Например, герцог Сатерлендский владеет 400 тысячами гектаров земли,
герцогу Девонширскому только в графстве Дербишир принадлежат 80 тысяч гектаров.
Земля Лондона принадлежит 11 лордам. Много пригодной для сельского хозяйства
земли используется лендлордами для непроизводительных целей: под парки, угодья
для охоты и т. д.
Во Франции в 1929 г. 57,3% земли находилось в
руках 12,5% хозяйств, а мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства,
составлявшие 54,5% хозяйств, имели лишь 9,8% земельной площади.
В дореволюционной России огромным количеством земли
владели помещики, царская семья, монастыри и кулаки. Крупнейших помещиков,
имевших более 500 десятин земли каждый, в Европейской России к концу XIX века
было примерно 30 тысяч. В их руках находилось 70 миллионов десятин земли. В то
же время 10,5 миллиона разорённых крестьянских хозяйств, придавленных
крепостнической эксплуатацией, имели 75 миллионов десятин.
При
капитализме существует монополия частной собственности на землю класса
крупных землевладельцев. Крупный земельный собственник обычно значительную
часть земли сдаёт в аренду капиталистам-арендаторам и мелким крестьянам.
Земельная собственность обособляется от сельскохозяйственного производства.
Капиталисты-арендаторы
в определённые сроки, например ежегодно, уплачивают земельному собственнику
установленную арендным договором арендную плату, то есть сумму денег за
разрешение применять свой капитал на данном участке земли. Основную часть
арендной платы составляет земельная рента. Арендная плата включает в себя
помимо земельной ренты и другие элементы. Так, если в арендуемый земельный
участок ранее был вложен капитал, например в хозяйственные постройки,
ирригационные сооружения, то арендатор кроме земельной ренты должен выплачивать
землевладельцу ежегодный процент на этот капитал. На практике капиталисты-арендаторы
нередко покрывают часть арендной платы за счёт понижения заработной платы
рабочих.
Капиталистическая
земельная рента выражает отношения трёх классов буржуазного общества: наёмных
рабочих, капиталистов и земельных собственников. Прибавочная стоимость,
созданная трудом наёмных рабочих, попадает прежде всего в руки капиталиста-арендатора.
Часть прибавочной стоимости в виде средней прибыли на капитал остаётся у
арендатора. Другую часть прибавочной стоимости, представляющую собой излишек
сверх средней прибыли, арендатор вынужден отдавать землевладельцу в виде
земельной ренты. Капиталистическая земельная рента есть та часть
прибавочной стоимости, которая остаётся за вычетом средней прибыли на вложенный
в хозяйство капитал и уплачивается земельному собственнику. Нередко
землевладелец не сдаёт землю в аренду, а сам нанимает рабочих и ведёт
хозяйство. В таком случае рента и прибыль достаются ему одному.
Следует различать
ренту дифференциальную (разностную) и абсолютную.
Дифференциальная рента.
В сельском
хозяйстве, как и в промышленности, предприниматель вкладывает свой капитал в
производство лишь в том случае, если ему обеспечено получение средней прибыли.
Предприниматели, применяющие капитал при более благоприятных условиях
производства, например на более плодородных участках земли, получают кроме
средней прибыли на капитал ещё добавочную прибыль.
В
промышленности добавочная прибыль не может быть постоянным явлением. Как только
то или другое техническое усовершенствование, введённое на отдельном
предприятии, получает широкое распространение, это предприятие лишается
добавочной прибыли. В сельском же хозяйстве добавочная прибыль закрепляется на
более или менее продолжительный период. Объясняется это тем, что в
промышленности можно построить любое количество предприятий с самыми
совершенными машинами. В сельском хозяйстве нельзя создать любое число участков
земли, не говоря уже о лучших участках, так как количество земли ограниченно и
вся пригодная для обработки земля занята частными хозяйствами. Ограниченность
земли и её занятость отдельными хозяйствами обусловливают монополию
капиталистического хозяйства на земле, или монополию на землю как объект
хозяйства.
Далее, в
промышленности цена производства товаров определяется средними условиями
производства. Иначе образуется цена производства земледельческих товаров.
Монополия капиталистического хозяйства на земле ведёт к тому, что общая,
регулирующая цена производства (то есть издержки производства плюс средняя
прибыль) сельскохозяйственных продуктов определяется условиями производства не
на средних, а на худших из возделываемых земель, так как продукции
лучших и средних земель недостаточно для покрытия общественного спроса. Если бы
капиталист-арендатор, применяющий капитал на худшем участке земли, не получал
средней прибыли, он перевёл бы этот капитал в другую отрасль.
Капиталисты,
ведущие хозяйство на средних и лучших участках земли, производят
сельскохозяйственные товары дешевле, иначе говоря, индивидуальная цена
производства у них ниже общей цены производства. Пользуясь монополией на землю
как на объект хозяйства, эти капиталисты продают свои товары по общей цене
производства и получают, таким образом, добавочную прибыль, которая и образует
дифференциальную ренту. Дифференциальная рента возникает независимо от частной
собственности на землю; она образуется вследствие того, что
сельскохозяйственные продукты, произведённые при различных условиях
производительности труда, продаются по одинаковой рыночной цене, определяемой
условиями производства на худших землях. Капиталисты-арендаторы вынуждены
отдавать дифференциальную ренту землевладельцам, оставляя себе среднюю прибыль.
Дифференциальная
рента есть избыток
прибыли сверх средней прибыли, получаемый в хозяйствах, ведущихся при более
благоприятных условиях производства; она представляет собой разницу между
индивидуальной ценой производства на лучших и средних участках земли и общей
ценой производства, определяемой условиями производства на худших участках
земли.
Эта добавочная прибыль, как и вся прибавочная
стоимость в сельском хозяйстве, создаётся трудом сельскохозяйственных рабочих.
Различия в плодородии участков являются лишь условием более высокой
производительности труда на лучших землях. Но при капитализме создаётся обманчивая
видимость, будто рента, присваиваемая собственниками земли, есть продукт
земли, а не труда. На самом же деле единственным источником земельной ренты
является прибавочный труд, прибавочная стоимость. «При верном понимании ренты
естественным является прежде всего признание, что она получается не из почвы, а
из продукта земледелия, следовательно, из труда, из цены продукта труда,
например пшеницы: из стоимости земледельческого продукта, из труда, вложенного
в землю, а не из земли»[1].
Существуют две
формы дифференциальной ренты.
Дифференциальная
рента I связана с
разницей в плодородии почвы и в местоположении земельных участков по отношению
к рынкам сбыта.
На более
плодородном участке при тех же затратах капитала получается более высокий
урожай. Возьмём в качестве примера три участка, одинаковых по размерам, но различных
по плодородию.
|
Участки земли
|
Затрата
капитала в долларах
|
Средняя
прибыль в долларах
|
Произведено
продукции в центнерах
|
Индивидуальная цена производства
|
Общая цена производства
|
Дифференциальная
рента I в долларах
|
||
|
всей продукции в долларах
|
одного центнера в долларах
|
одного центнера в долларах
|
всей продукции в долларах
|
|||||
|
I
|
100
|
20
|
4
|
120
|
30
|
30
|
120
|
0
|
|
II
|
100
|
20
|
5
|
120
|
24
|
30
|
150
|
30
|
|
III
|
100
|
20
|
6
|
120
|
20
|
30
|
180
|
60
|
Арендатор
каждого из этих участков затрачивает на наём рабочих, закупку семян, машин,
инвентаря, на содержание скота и другие расходы по 100 долларов. Средняя
прибыль равна 20%. Труд, вложенный в участки различного плодородия, даёт урожай
на одном участке в 4 центнера, на другом — в 5, на третьем — в 6 центнеров.
Индивидуальная
цена производства всей массы произведённой продукции на каждом участке
одинакова. Она равна 120 долларам (издержки производства плюс средняя прибыль).
Индивидуальная цена производства единицы продукции на каждом участке
различна. Центнер сельскохозяйственной продукции с первого участка должен был
бы продаваться по 30 долларов, со второго — по 24, с третьего — по 20 долларов.
Но так как общая цена производства сельскохозяйственных товаров является
одинаковой и определяется условиями производства на худшем участке земли, то
каждый центнер продукции на всех участках будет продаваться по 30 долларов.
Арендатор первого (худшего) участка выручит за свой урожай в 4 центнера 120
долларов, то есть сумму, равную его издержкам производства (100 долларов), плюс
средняя прибыль (20 долларов). Арендатор второго участка выручит за свои 5
центнеров 150 долларов. Сверх издержек производства и средней прибыли он
получит 30 долларов добавочной прибыли, которая и составит дифференциальную
ренту. Наконец, арендатор третьего участка выручит за 6 центнеров 180 долларов.
Дифференциальная рента здесь составит 60 долларов.
Дифференциальная
рента I связана также с различием в местоположении земельных участков.
Хозяйства, которые расположены ближе к пунктам сбыта (городам, железнодорожным
станциям, морским портам, элеваторам и т. д.), сберегают значительную
часть труда и средств производства на перевозке продуктов по сравнению с
хозяйствами, более отдалёнными от этих пунктов. Продавая свои продукты по
одинаковым ценам, хозяйства, близко расположенные к рынкам сбыта, получают
добавочную прибыль, образующую дифференциальную ренту.
Дифференциальная
рента II возникает в
результате добавочных вложений средств производства и труда на одну и ту же
земельную площадь, то есть при интенсификации земледелия. В отличие от
экстенсивного хозяйства, которое растёт за счёт увеличения посевных площадей
или пастбищ, интенсивное хозяйство развивается за счёт применения
усовершенствованных машин, искусственных удобрений, проведения мелиоративных
работ, разведения более продуктивных пород скота и т. д. Вследствие этого
получаются добавочные прибыли, образующие дифференциальную ренту.
Вернёмся к
нашему примеру. На третьем участке, лучшем по плодородию, первоначально было
затрачено 100 долларов, произведено 6 центнеров продукции, средняя прибыль
составила 20 долларов, дифференциальная рента — 60 долларов. Положим, что, при
прежних ценах, на этом участке проводится вторая, дополнительная, более
производительная затрата капитала в 100 долларов, связанная с развитием
техники, применением большого количества удобрений и т. д. В результате
этого получен добавочный урожай в 7 центнеров, средняя прибыль на
дополнительный капитал составила 20 долларов, а излишек сверх средней прибыли —
90 долларов. Этот излишек в 90 долларов и представляет собой дифференциальную
ренту II. Пока действует прежний арендный договор, арендатор платит с этого
участка дифференциальную ренту в размере 60 долларов, а излишек сверх средней
прибыли, полученный от второй, дополнительной, затраты капитала, кладёт себе в
карман. Но земля сдаётся в аренду на определённый срок. При последующей сдаче
земли в аренду землевладелец учтёт те выгоды, которые дают дополнительные
затраты капитала, и повысит размер земельной ренты за этот участок на 90
долларов. В этих целях землевладельцы стремятся заключать арендные договоры на
короткие сроки. Отсюда следует, что капиталисты-арендаторы не заинтересованы в
крупных затратах, дающих эффект через длительный промежуток времени, так как
выигрыш от этих затрат в конце концов присваивается землевладельцами.
Капиталистическая
интенсификация сельского хозяйства осуществляется с целью получения наибольшей
прибыли. В погоне за высокой прибылью капиталисты хищнически используют землю,
развивая узкоспециализированные хозяйства с посевами какой‑либо одной культуры. Так, в последней четверти XIX века
в США земли северных штатов были распаханы под посевы главным образом зерновых
культур. Это повлекло за собой разрушение структуры почвы, её распыление,
появление пыльных «чёрных бурь».
Производство
тех или иных сельскохозяйственных культур находится в зависимости от колебаний
рыночных цен. Вследствие этого при капитализме невозможно повсеместное введение
правильных севооборотов, являющихся основой высокой культуры земледелия.
Частная собственность на землю препятствует проведению крупных мелиоративных и
других работ, которые окупаются лишь через ряд лет. Капитализм, таким образом,
несовместим с рациональной системой земледелия. «Всякий прогресс
капиталистического земледелия есть не только прогресс в искусстве грабить
рабочего, но и в искусстве грабить почву, всякий прогресс в повышении её плодородия
на данный срок есть в то же время прогресс в разрушении постоянных источников
этого плодородия»[2].
Защитники капитализма, пытаясь затушевать противоречия
капиталистического земледелия и оправдать нищету масс, утверждают, что сельское
хозяйство якобы подвержено действию вечного, естественного «закона убывающего
плодородия почвы»: всякий добавочный труд, прилагаемый к земле, даёт будто бы
меньший результат, чем предыдущий.
Это измышление буржуазной политической экономии
исходит из ложного предположения, что техника в сельском хозяйстве остаётся
неизменной, а прогресс техники является исключением. В действительности же
добавочные вложения средств производства и труда в один и тот же участок земли,
как правило, связаны с развитием техники, с введением новых, улучшенных методов
сельскохозяйственного производства, что ведёт к повышению производительности
сельскохозяйственного труда. Истинной причиной истощения естественного
плодородия, деградации капиталистического земледелия является не «закон
убывающего плодородия почвы», выдуманный буржуазными экономистами, а капиталистические
отношения, прежде всего частная собственность на землю, тормозящие развитие
производительных сил сельского хозяйства. На самом деле при капитализме
увеличивается не трудность производства сельскохозяйственных продуктов, а
трудность получения этих продуктов рабочими вследствие их растущего обнищания.
Абсолютная рента. Цена земли.
Кроме
дифференциальной ренты собственник земли получает абсолютную ренту. Её
существование связано с наличием монополии частной собственности на землю.
При рассмотрении
дифференциальной ренты предполагалось, что арендатор худшего участка земли,
продавая сельскохозяйственные товары, выручает только издержки производства
плюс среднюю прибыль, то есть не платит земельной ренты. Но в действительности
владелец даже худшего участка не предоставит его в обработку безвозмездно.
Стало быть, арендатор худшего участка должен иметь излишек над средней прибылью
для уплаты земельной ренты. А это значит, что рыночная цена
сельскохозяйственных товаров должна стоять выше цены производства на худшем
участке.
Откуда берётся
этот излишек? При капитализме сельское хозяйство сильно отстаёт от
промышленности в технико-экономическом отношении. Органическое строение
капитала в сельском хозяйстве ниже, чем в промышленности. Допустим, что органическое
строение капитала в промышленности в среднем составляет 80 c + 20 v. При норме прибавочной стоимости в 100% на каждые 100 долларов капитала
производится 20 долларов прибавочной стоимости, а цена производства равна 120
долларам. Органическое строение капитала в земледелии составляет, к примеру,
60 с + 40 v.
На каждые 100 долларов здесь производится 40 долларов прибавочной стоимости, а
стоимость сельскохозяйственных товаров равна 140 долларам. Капиталист-арендатор,
как и промышленный капиталист, получает среднюю прибыль на свой капитал, равную
20 долларам. Соответственно этому цена производства сельскохозяйственных
товаров равна 120 долларам. При этих условиях абсолютная рента будет равна (140–120)
20 долларам. Из всего этого следует, что стоимость сельскохозяйственных товаров
выше общей цены производства, а величина прибавочной стоимости в сельском
хозяйстве больше средней прибыли. Этот излишек прибавочной стоимости над
средней прибылью и является источником абсолютной ренты.
Если бы не
было частной собственности на землю, этот излишек поступил бы в общее
перераспределение между капиталистами, земледельческие продукты продавались бы
тогда по ценам производства. Но частная собственность на землю препятствует
свободной конкуренции, переливу капиталов из промышленности в сельское
хозяйство и образованию средней прибыли, общей для земледельческих и
промышленных предприятий. Поэтому земледельческие продукты продаются по цене,
соответствующей их стоимости, то есть выше общей цены производства. В какой
мере эта разница может быть реализована и превращена в абсолютную ренту,
зависит от уровня рыночных цен, который устанавливается в результате
конкуренции.
Монополия
частной собственности на землю является, таким образом, причиной существования
абсолютной ренты, уплачиваемой с каждого участка земли независимо от его
плодородия и местоположения. Абсолютная рента есть излишек прибавочной
стоимости над средней прибылью, создаваемый в земледелии вследствие более
низкого по сравнению с промышленностью органического строения капитала и
присваиваемый землевладельцами в силу частной собственности на землю.
Кроме
дифференциальной и абсолютной ренты при капитализме существует монопольная
рента. Монопольная рента есть добавочный доход, получаемый в силу
превышения цены над стоимостью товара, произведённого в особо благоприятных
естественных условиях. Такова, например, рента за земли, на которых возможно
производство редких сельскохозяйственных культур в ограниченном количестве
(например, особо ценные сорта винограда, цитрусовые и т. п.), рента за
пользование водой в районах орошаемого земледелия. Товары, произведённые при
этих условиях, продаются, как правило, по ценам, превышающим их стоимость, то
есть по монопольным ценам. Монопольная рента в сельском хозяйстве выплачивается
за счёт потребителя.
Паразитический
класс крупных землевладельцев, не имеющих никакого отношения к материальному
производству, в силу монополии частной собственности на землю использует
достижения технического прогресса в земледелии в интересах своего обогащения.
Земельная рента является данью, которую общество при капитализме
вынуждено платить крупным земельным собственникам. Наличие абсолютной и
монопольной ренты удорожает земледельческие продукты — предметы питания для
рабочих, сырьё для промышленности. Существование дифференциальной ренты лишает
общество всех выгод, связанных с более высокой производительностью труда на
плодородных землях, и передаёт эти выгоды в руки класса земельных собственников
и капиталистов-фермеров. Насколько обременительна земельная рента для общества,
показывает тот факт, что в США, по данным 1935–1937 гг., она составляла в
цене кукурузы 26–29%, в цене пшеницы — 26–36%.
Огромные
средства отвлекаются от производительного применения их в земледелии при
покупке земли. Если не считать искусственных сооружений и улучшений (построек,
орошения земель, осушения болот, внесённых удобрений), то земля сама по себе
стоимости не имеет, так как она не представляет собой продукта человеческого
труда. Однако земля, не имея стоимости, является при капитализме предметом
купли-продажи и имеет цену. Это объясняется тем, что земля захвачена
землевладельцами в частную собственность.
Цена
земельного участка определяется в зависимости от приносимой им ежегодной ренты
и от уровня процента, который платит банк по вкладам. Цена земли равна сумме
денег, которая, будучи положена в банк, даст в виде процента доход такой же
величины, как и рента, получаемая с данного участка. Допустим, что земельный
участок приносит в год 300 долларов ренты и что банк платит по вкладам 4%. В
таком случае цена участка будет
составлять 
долларов. Таким образом, цена земли
есть капитализированная рента. Цена земли тем выше, чем выше величина
ренты и чем ниже уровень процента.
долларов. Таким образом, цена земли
есть капитализированная рента. Цена земли тем выше, чем выше величина
ренты и чем ниже уровень процента.
С развитием
капитализма размеры ренты возрастают. Это ведёт к систематическому повышению
цен на землю. Цены на землю растут также вследствие тенденции к понижению нормы
процента.
О росте цен на землю дают представление следующие
цифры. Стоимость ферм в США возросла за 10 лет (с 1900 по 1910 г.) более
чем на 20 миллиардов долларов. Из этой суммы увеличение стоимости инвентаря,
строений и т. д. составляло лишь 5 миллиардов долларов, а остальные 15
миллиардов долларов приходились на повышение цены земли. В течение следующего
десятилетия общая цена ферм увеличилась на 37 миллиардов долларов. Из этой
суммы более 26 миллиардов приходилось на рост цены земли.
Рента в добывающей промышленности. Рента за
строительные участки.
Земельная
рента существует не только в сельском хозяйстве. Её получают собственники участков
земли, из недр которой добываются полезные ископаемые (руда, уголь, нефть и
т. д.), а также собственники строительных участков в городах и
индустриальных центрах, когда на этих участках возводятся жилые дома,
промышленные и торговые предприятия, общественные здания и т. д.
Рента в
добывающей промышленности образуется совершенно так же, как и земледельческая рента. Рудники,
шахты, месторождения нефти различаются по богатству запасов, глубине залегания,
по расстоянию от пунктов сбыта; в них вкладываются неодинаковые капиталы.
Поэтому индивидуальная цена производства каждой тонны руды, угля, нефти
отличается от общей цены производства. Но на рынке каждый из этих товаров
продаётся по общей цене производства, определяемой худшими условиями
производства. Добавочная прибыль, получаемая вследствие этого на лучших и
средних рудниках, шахтах, нефтепромыслах, образует дифференциальную ренту,
улавливаемую землевладельцем.
Кроме того,
землевладельцы взимают с каждого участка земли, независимо от богатства
содержащихся в её недрах полезных ископаемых, абсолютную ренту. Она составляет
излишек стоимости над общей ценой производства. Существование этого излишка
объясняется тем, что в добывающей промышленности органический состав капитала,
вследствие сравнительно низкого уровня механизации и отсутствия затрат на
покупаемое сырьё, ниже, чем в среднем по промышленности. Абсолютная рента
повышает цены на руду, уголь, нефть и т. д.
Наконец, в
добывающей промышленности существует монопольная рента с тех участков земли,
где добываются исключительно редкие ископаемые, которые продаются по ценам,
превышающим стоимость их добычи.
Земельная
рента, взимаемая крупными землевладельцами с рудников, шахт, нефтяных
промыслов, препятствует рациональному использованию недр земли. Частная собственность
на землю обусловливает раздроблённость предприятий добывающей промышленности,
что крайне ухудшает возможности механизации, затрудняет транспортные перевозки,
сортировку ископаемых и т. д. Всё это ведёт к удорожанию производства.
Рента за
строительные участки
уплачивается землевладельцу за аренду земли для постройки жилых домов,
промышленных, торговых и других предприятий. Главную массу земельной ренты в
городах составляет рента с земель под жилыми домами. Огромное влияние на
величину дифференциальной ренты за строительные участки оказывает их
местоположение. За участки, расположенные ближе к центру города и к
промышленным предприятиям, взимается наиболее высокая рента. Такова одна из
причин того, что в больших городах капиталистических стран нагромождаются один
возле другого «небоскрёбы», существуют скученность жилищ, узкие улицы и
т. п.
Кроме
дифференциальной и абсолютной ренты собственники городских земель ввиду крайней
ограниченности земельных участков во многих городах и промышленных центрах взимают
с общества дань в виде монопольной ренты, которая в громадной степени повышает
квартирную плату. В связи с ростом городского населения собственники городских
земель вздувают ренту за строительные участки, что тормозит жилищное
строительство. Рабочие вынуждены ютиться в трущобах. Растущая квартирная плата
понижает реальную заработную плату рабочих.
Монополия
частной собственности на землю тормозит развитие промышленности. Для того чтобы
построить промышленное предприятие, капиталист должен непроизводительно
затратить средства на покупку земли или на уплату земельной ренты за
арендованный участок земли. Земельная рента составляет крупную статью расходов
в обрабатывающей промышленности.
Насколько велики размеры земельной ренты за
строительные участки, свидетельствует тот факт, что из общей суммы ренты в 155
миллионов фунтов стерлингов, ежегодно получаемой английскими лендлордами в 30‑х
годах XX века, 100 миллионов фунтов стерлингов приходилось на городскую
земельную ренту. Цены на землю в больших городах быстро растут.
Крупное и мелкое производство в земледелии.
Экономические
законы развития капитализма едины для промышленности и сельского хозяйства.
Концентрация производства в сельском хозяйстве, как и в промышленности, ведёт к
вытеснению мелких хозяйств крупными капиталистическими хозяйствами, что
неизбежно обостряет классовые противоречия. Защитники капитализма
заинтересованы в том, чтобы затушевать и скрыть этот процесс. Фальсифицируя
действительность, они создали лживую теорию «устойчивости мелкокрестьянского
хозяйства». Согласно этой теории, мелкокрестьянское хозяйство якобы сохраняет
устойчивость в борьбе с крупным хозяйством.
В
действительности же крупное производство в сельском хозяйстве обладает рядом
решающих преимуществ по сравнению с мелким производством. Преимущества крупного
производства состоят прежде всего в том, что оно имеет возможность применять
дорогостоящие машины (тракторы, комбайны и т. п.), во много раз повышающие
производительность труда. В условиях капиталистического способа производства
машинная техника концентрируется в руках капиталистической фермерской верхушки
и недоступна трудящимся слоям деревни. В Соединённых Штатах Америки в 1940 г.
только 23,1% общего числа фермеров имели тракторы. Мелкие и средние фермеры
продолжали работать по-старому, пользуясь лошадью или мулом, а на многих фермах
Юга не было ни лошади, ни мула.
Крупное
производство получает все выгоды от капиталистической кооперации и разделения
труда. Важным преимуществом крупного производства является его высокая товарность.
Крупные и крупнейшие сельскохозяйственные предприятия в США дают подавляющую
часть всей товарной продукции сельского хозяйства. В то же время основная масса
фермеров ведёт по существу потребительское хозяйство, у них не хватает своей
продукции даже для удовлетворения насущных потребностей своих семей. «Мелкая
земельная собственность, по самой своей природе, исключает развитие
общественных производительных сил труда, общественные формы труда, общественную
концентрацию капиталов, скотоводство в крупных размерах, прогрессивное
применение науки»[3].
Однако
характерный для капитализма процесс роста крупного производства и вытеснения
мелкого в земледелии имеет свои особенности. Крупные капиталистические
сельскохозяйственные предприятия развиваются главным образом по пути
интенсификации хозяйства. Часто мелкое по площади земли хозяйство является
крупным капиталистическим предприятием по размерам производимой валовой и
товарной продукции. Концентрация сельскохозяйственного производства в крупных
капиталистических экономиях нередко сопровождается увеличением числа мельчайших
крестьянских хозяйств. Наличие значительного числа таких мельчайших хозяйств в
высокоразвитых капиталистических странах объясняется тем, что капиталисты
заинтересованы в сохранении батраков с небольшим земельным наделом, для того
чтобы их эксплуатировать.
Развитие
крупного капиталистического сельскохозяйственного производства идёт на основе
усиления дифференциации крестьянства, роста кабалы, обнищания и разорения
миллионов мелких и средних крестьянских хозяйств.
В царской России перед Октябрьской революцией среди
крестьянских хозяйств насчитывалось 65% хозяйств бедняков, 20% — середняков и
15% — кулаков. Во Франции количество земельных собственников сократилось с 7–7,5
миллиона в 1850 г. до 2,7 миллиона в 1929 г. за счёт экспроприации
мелких парцеллярных крестьянских хозяйств, а численность сельскохозяйственного
пролетариата и полупролетариата достигла в 1929 г. около 4 миллионов
человек.
Мелкое
хозяйство в земледелии держится ценой невероятных лишений, расхищения труда
земледельца и всей его семьи. Несмотря на то, что крестьянин выбивается из сил,
чтобы спасти свою кажущуюся самостоятельность, он теряет свою землю,
разоряется.
Большую роль в
обезземеливании крестьянства играет ипотечный кредит. Ипотечный кредит
есть ссуда под залог земли и недвижимого имущества. Когда земледелец, ведущий
хозяйство на собственной земле, испытывает нужду в деньгах для неотложных
платежей (например, для уплаты налогов), он обращается в банк за ссудой.
Нередко ссуда берётся для покупки участка земли. Банк выдаёт определённую сумму
денег под залог земельного участка. Если деньги не возвращаются в срок, земля
переходит во владение банка. На деле банк становится подлинным собственником
земли ещё раньше, ибо должник-земледелец вынужден отдавать ему в виде процентов
большую часть своего дохода с земли. В форме процентов крестьянин фактически
выплачивает банку земельную ренту за свой же собственный участок земли.
Ипотечная задолженность американских фермеров в 1910 г.
составляла 3,2 миллиарда долларов, а в 1940 г. — 6,6 миллиарда долларов.
По данным 1936 г., проценты по кредиту и налоги равнялись примерно 45%
чистого дохода фермеров.
Задолженность банкам является подлинным бичом мелкого
производства в сельском хозяйстве. Число заложенных ферм в США составляло в
1890 г. 28,2%, а в 1940 г. — 43,8% к общему числу ферм.
Ежегодно масса
заложенных ферм продаётся с молотка. Разорившихся фермеров сгоняют с земли.
Рост фермерской задолженности выражает процесс отделения земельной собственности
от сельскохозяйственного производства, концентрацию её в руках крупных
землевладельцев и превращение самостоятельного производителя в арендатора или
наёмного рабочего.
Огромное число
мелких крестьян снимает в аренду у крупных земельных собственников небольшие
участки земли на кабальных условиях. Сельская буржуазия арендует землю для
того, чтобы производить продукцию на рынок и получать прибыль. Это — предпринимательская
аренда. Мелкий арендатор-крестьянин вынужден арендовать клочок земли для
того, чтобы прокормиться. Это — так называемая продовольственная, или голодная
аренда. Арендная плата с каждого гектара за небольшие участки земли, как
правило, значительно выше, чем за крупные. Мелкокрестьянская аренда поглощает
зачастую не только весь прибавочный труд крестьянина, но и часть его
необходимого труда. Арендные отношения здесь переплетаются с пережитками
крепостничества. Наиболее распространённым пережитком феодализма в условиях
капитализма является издольщина, при которой крестьянин-арендатор платит
за арендованный участок натурой до половины и более собранного урожая.
В Соединённых Штатах Америки число арендаторов
увеличилось по отношению к общему числу фермеров с 25,6% в 1880 г. до
38,7% в 1940 г. Кроме того, 10,1% всех фермеров являлись «частичными
собственниками», то есть тоже были вынуждены арендовать определённую часть
обрабатываемой ими земли. Среди арендаторов 76,1% составляли издольщики.
Хотя рабовладение в США официально было отменено в прошлом столетии, но
фактически экономические пережитки рабства, особенно в отношении негров-издольщиков,
существуют и поныне.
Во Франции имеется значительное количество арендаторов-издольщиков.
Кроме натуральной арендной платы, составляющей половину урожая, а в отдельных
случаях и более, они нередко обязаны снабжать землевладельцев продуктами своего
хозяйства — сыром, маслом, яйцами, курами и т. п., так же как это было при
феодализме.
Углубление противоположности между городом и
деревней.
Характерной
чертой капиталистического способа производства является резкое отставание
сельского хозяйства от промышленности, углубление и обострение
противоположности между городом и деревней.
«Земледелие отстаёт
в своём развитии от промышленности — явление, свойственное всем
капиталистическим странам и составляющее одну из наиболее глубоких причин
нарушения пропорциональности между разными отраслями народного хозяйства,
кризисов и дороговизны»[4].
Сельское
хозяйство при капитализме отстаёт от промышленности прежде всего по уровню
производительных сил. Развитие техники происходит в сельском хозяйстве гораздо
медленнее, чем в промышленности. Машины применяются только в крупных
хозяйствах, а мелкотоварные крестьянские хозяйства не в состоянии их применять.
В то же время капиталистическое применение машин ведёт к усилению эксплуатации
и разорению мелкого производителя. Широкое применение машин в сельском
хозяйстве задерживается вследствие дешевизны рабочей силы, причиной которой
является аграрное перенаселение. В сельском хозяйстве при капитализме
преобладает ручной труд.
Капитализм
резко усилил отставание деревни от города в области культуры. Города
являются центрами науки и искусства. В городах сосредоточены высшие учебные
заведения, музеи, театры, кино. Всем богатством этой культуры пользуются
эксплуататорские классы. Пролетарские массы в очень незначительной степени
могут приобщаться к достижениям городской культуры. Основные же массы
крестьянского населения капиталистических стран оторваны от культурных центров,
обречены на нищету и прозябают в невежестве.
Экономической
основой противоположности между городом и деревней при капитализме является
эксплуатация деревни городом, экспроприация крестьянства и разорение
большинства деревенского населения всем ходом развития капиталистической
промышленности, торговли, кредитной системы. Городская буржуазия вместе с
капиталистическими фермерами и помещиками эксплуатируют многомиллионные массы
крестьянства. Формы этой эксплуатации многообразны: промышленная буржуазия и
торговцы эксплуатируют деревню посредством высоких цен на промышленные товары и
относительно низких цен на сельскохозяйственные товары, банки и ростовщики —
посредством кабального кредита, буржуазное государство — посредством
всевозможных налогов. Миллионы и миллиарды, присваиваемые крупными земельными
собственниками путём взимания ренты и продажи земли, проценты, получаемые
банками по ипотечному кредиту, и т. д. отвлекаются из деревни в город на
цели паразитического потребления эксплуататорских классов.
Таким образом,
причины отставания сельского хозяйства от промышленности, углубление и
обострение противоположности между городом и деревней коренятся в самой системе
капитализма.
Частная собственность на землю и национализация
земли.
С развитием
капитализма частная собственность на землю приобретает всё более паразитический
характер. Класс крупных земельных собственников захватывает в виде земельной
ренты огромную часть доходов, получаемых от сельского хозяйства. Значительная
часть доходов отвлекается от сельского хозяйства и попадает в руки крупных
землевладельцев через цену земли. Всё это тормозит развитие производительных
сил и удорожает сельскохозяйственные продукты, что тяжёлым бременем ложится на
плечи трудящихся. Отсюда следует, что «национализация земли стала общественной
необходимостью»[5].
Национализация земли есть превращение частной собственности на землю в
государственную собственность.
При
обосновании национализации земли Ленин исходил из наличия двух видов монополий
— монополии частной собственности на землю и монополии на землю как объект
хозяйства. Национализация земли означает уничтожение монополии частной
собственности на землю и связанной с ней абсолютной ренты. Уничтожение
абсолютной ренты привело бы к понижению цен на сельскохозяйственные продукты.
Но дифференциальная рента продолжала бы существовать, так как она связана с
монополией на землю как объект хозяйства. В условиях капитализма
дифференциальная рента при национализации земли поступала бы в распоряжение
буржуазного государства. Национализация земли устранила бы ряд препятствий на
пути развития капитализма, созданных частной собственностью на землю, и
освободила бы крестьянство от феодально-крепостнических пережитков.
Требование
национализации земли было выдвинуто Коммунистической партией ещё в период
первой русской революции 1905–1907 гг. Национализация земли предполагала
безвозмездное отобрание (конфискацию) всей помещичьей земли в пользу крестьян.
Ленин считал
возможной национализацию земли в условиях буржуазно-демократической революции
только при установлении революционно-демократической диктатуры пролетариата и
крестьянства. Национализация земли как требование буржуазно-демократической
революции сама по себе не содержит ничего социалистического. Но уничтожение
помещичьего землевладения укрепляет союз пролетариата с основными массами
крестьянства, расчищает поле классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией.
Национализация земли в этом случае облегчает пролетариату в союзе с деревенской
беднотой борьбу за перерастание буржуазно-демократической революции в
социалистическую.
Развивая
марксистскую теорию ренты, Ленин показал, что национализация земли в рамках
буржуазного общества осуществима лишь в период буржуазных революций и
«немыслима при сильном обострении классовой борьбы пролетариата и буржуазии»[6]. В
эпоху развитого капитализма, когда на очередь дня поставлена задача
социалистической революции, национализация земли не может быть осуществлена в
рамках буржуазного общества в силу следующих причин. Во-первых, буржуазия не
решается ликвидировать частную собственность на землю, боясь, что в связи с
ростом революционного движения пролетариата это может потрясти основы частной
собственности вообще. Во-вторых, капиталисты сами обзавелись земельной
собственностью. Интересы класса буржуазии и класса землевладельцев-помещиков
всё более переплетаются. В борьбе против пролетариата и крестьянства они всегда
выступают совместно.
Весь ход
исторического развития капитализма подтверждает, что в буржуазном обществе
основные массы крестьянства, нещадно эксплуатируемые капиталистами, помещиками,
ростовщиками и торговцами, неизбежно обречены на разорение и нищету. При
капитализме мелкие крестьяне не могут рассчитывать на улучшение своего
положения. Поэтому коренные интересы основных масс крестьянства совпадают с
интересами пролетариата. В этом состоит экономическая основа союза пролетариата
с трудящимся крестьянством в их общей борьбе против капиталистического строя.
КРАТКИЕ ВЫВОДЫ
1.
Капиталистический строй земледелия
характеризуется тем, что, во-первых, подавляющая часть земли сосредоточена в
руках крупных землевладельцев, сдающих землю в аренду; во-вторых, капиталисты-арендаторы
ведут хозяйство на основе эксплуатации наёмных рабочих; в-третьих, существует
частная собственность на средства производства, в том числе на землю,
многочисленного класса мелких и средних крестьян. Сельское хозяйство буржуазных
стран, несмотря на рост капитализма, ещё в значительной степени раздроблено
между мелкими и средними собственниками-крестьянами, которые эксплуатируются
капиталистами и помещиками.
2.
Капиталистическая земельная рента есть
та часть создаваемой наёмными рабочими в сельском хозяйстве прибавочной
стоимости, которая представляет избыток над средней прибылью и уплачивается
капиталистом-арендатором земельному собственнику за право пользования землёй.
Существование капиталистической земельной ренты связано с наличием двоякого
рода монополии. Монополия капиталистического хозяйства на земле вытекает из
ограниченности земли, занятости её отдельными хозяйствами и ведёт к тому, что
цена производства сельскохозяйственного товара определяется худшими условиями
производства. Добавочная прибыль, получаемая на лучших землях или при более
производительной затрате капитала, образует дифференциальную ренту. Монополия
частной собственности на землю, при низком органическом строении капитала в
земледелии по сравнению со строением капитала в промышленности, порождает
абсолютную ренту. С развитием капитализма увеличиваются размеры всех видов
ренты, растёт цена земли, представляющая собой капитализированную ренту.
3.
В земледелии, как и в промышленности,
крупное производство вытесняет мелкое. Однако крупное машинное производство
даже в наиболее развитых капиталистических странах распространяется в сельском
хозяйстве несравненно медленнее, чем в промышленности. Ценой чрезмерного,
изнурительного труда, резкого снижения уровня жизни мелкого крестьянина и его
семьи в капиталистических странах сохраняется масса мелких крестьянских
хозяйств, отличающихся крайней неустойчивостью.
4.
Капитализм неизбежно порождает
возрастающее отставание сельского хозяйства от промышленности, углубляет и
обостряет противоположность между городом и деревней. Монополия частной
собственности на землю отвлекает от сельского хозяйства в виде земельной ренты
и непроизводительных затрат на покупку земли огромные средства, которые идут на
паразитическое потребление класса землевладельцев, и тормозит развитие
производительных сил сельского хозяйства.
Основные массы крестьянства при капитализме
обречены на разорение и обнищание. Коренные интересы пролетариата и
эксплуатируемых масс крестьянства совпадают. Только в союзе с пролетариатом и
под его руководством путём революции, уничтожающей капиталистический строй,
трудящееся крестьянство может освободиться от эксплуатации и нищеты.
[1]
К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 1, 1936, стр. 221.
[2]
К. Маркс, Капитал, т. I, 1953, стр. 509.
[3]
К. Маркс, Капитал, т. III, 1953, стр. 820.
[4]
В. И. Ленин, Новые данные о законах развития капитализма в
земледелии, Сочинения, т. 22, стр. 81.
[5]
К. Маркс, Национализация земли, К. Маркс и Ф. Энгельс,
Сочинения, т. XIII. ч. I, стр. 341.
[6]
В. И. Ленин, Аграрная программа социал-демократии в первой русской
революции 1905–1907 годов,
Сочинения, т. 13, стр. 291.
Комментариев нет:
Отправить комментарий