В 1924 году окончательно оформилось многополье во всех четырёх
полях. Культурно-просветительный кружок всё возрастал. В нём уже было более 150
человек.
Около половины членов приходилось уже не на молодёжь, а на
старшие возрасты — отцов и матерей. Членами кружка состояли не только ивановцы,
но крестьяне и других деревень.
Возникла потребность в организации другого кружка, который
поставил бы в первую очередь культурное сельское хозяйство. Беда была в том,
что негде было собираться для занятий. Школа не могла быть местом постоянных
собраний — это мешало школьной работе. Постановили открыть в селе избу-читальню
и назначить платного избача. Единственным помещением, которое можно было
использовать под избу-читальню, была пустовавшая бывшая церковная школа. Её-то
и решили просить у Рогачёвского вика для этой цели.
Церковники и кулаки встрепенулись и решили
противодействовать всеми силами. Был собран церковный совет, на котором
постановили:
1) Назвать школу церковной сторожкой и заставить церковного
сторожа жить в ней;
2) поставить в известность, что церковный совет не
имеет для себя помещения, и отныне он будет производить свои заседания и
работать в церковной сторожке, то есть в бывшей школе.
Церковный сторож, крестьянин этого же села, в помещении не
нуждался, и был очень удивлён таким решением. Но пришлось подчиниться и
переселиться — как он говорил — на божью фатеру.
Рогачёвский вик вынес вскоре по этому делу довольно
непродуманное решение: церковную школу передать церковному совету и ивановскому
культурно-просветительному и сельскохозяйственному кружкам для совместного
пользования.
Церковники вопили и в церкви и всюду. Но пришлось
подчиниться. Школа была перегорожена на две равные половины. Половину с дверью
к церкви закрепил за собою церковный совет, другая — наружная дверь от болота —
стала служить входом в открытую избу-читальню.
Был назначен избач, выписали дополнительно газеты, пополнили
библиотеку книгами. С первых же дней помещение набивалось битком, но с этим
мирились, и работа проходила нормально. Но не долго. Церковный совет придумал
новую штуку, которой он надеялся выкурить из помещения столь нежеланных гостей.
Организовали для крестьян кружок любителей церковного пения. Спевки решили
производить в отведённой половине школы.
Запись в хор проходила успешно. Сомневающихся в своих
способностях успокаивали.
— Не бойся. С таким голосом да не петь, кому же и петь... Наладишь.
— Да я и молитвы-то только «богородицу» знаю, а «отче наш» —
на половине сбиваюсь.
— Ну и не нужно. Не один будешь — большая партия нас... А в
партии-то и наплевать, что молитвы не знаешь. Запускай голос в лад да погромче,
вот и всё. Наладишь...
Вскоре по вечерам церковная половина стала тоже наполняться
людьми. Людьми пожилыми, степенными, бородатыми. Первые вечера прошли в
разговорах. Изредка запевал лишь один пономарь, подбадривая новичков, или
пробовали свои голоса певшие раньше на клиросе. Но вот однажды вечером завыли,
заголосили все сообща.
В избе-читальне посетители, слушая, покатывались со смеху. А
смеяться было над чем. Новичков церковного пения набралось немного, но зато в
большинстве это были настоящие сельские горлопаны. Если они и пели когда, то
только по пьяному делу, как выйдет, а теперь надо было петь в лад, под
управлением пономаря. Оставалось или затыкать уши, или смеяться. Занятий в
избе-читальне быть не могло.
При культурно-просветительном кружке с самого начала был
организован драматический кружок, который выступал с пьесами и хоровым пением
не только в своём селе, но и в соседних сёлах и деревнях. В один из вечеров
члены этого кружка решили потягаться с церковниками и спели несколько народных
революционных песен. Стараясь перекричать, те надувались ещё сильнее, хотя и
сознавали, что пение их никуда не годится. Чувствуя своё бессилие, церковники
решили действовать прямо. Как-то вечером, изрядно выпив, они пробрались в
закрытую в этот день избу-читальню и разгромили в ней всё. Что хватило силы
сломать — сломали, что потвёрже — повыкидали на улицу. Этим и закончили они своё,
надоевшее им самим же, церковное пение.
Эта
хулиганская выходка так же, как и все предыдущие, прошла безнаказанно. Зато Рогачёвский
вик спохватился, видя какую он сделал оплошность, поместив в одном помещении
две враждующие группы. Церковная школа была отдана полностью под избу-читальню.
Комментариев нет:
Отправить комментарий