суббота, 29 августа 2015 г.

Основные черты материалистического понимания истории.

В самой предварительной форме остановимся на некоторых важнейших чертах материалистического понимания истории, на тех его особенностях, которые получили свое развитие в работах Маркса, Энгельса и Ленина.
Было бы совершенно неправильно, как это иногда делается, рассматривать исторический материализм как результат одних только экономических исследований Маркса, или приурочить его зарождение к появлению знаменитого «Предисловия к критике политической экономии». Исторический материализм сложился как стройная и целостная научная теория, в результате критического преодоления Марксом и Энгельсом всех трех источников марксизма: классической философии, политической экономии и утопического социализма. Во всех этих трех источниках шла историческая подготовка отдельных элементов будущего материалистического понимания истории: как мы увидим дальше, оно подготовлялось и в учении старого материализма о роли социальной среды, и в некоторых моментах гегелевской философии истории и его же философии права, и в учениях экономистов-классиков о труде как источнике богатства, и в воззрениях утопических социалистов на общественные противоречия и классовую борьбу.

Но все эти философские, исторические, экономические и т. д. социальные теории изображали только отдельные стороны исторического процесса. Эти теории подготовили лишь сырой материал, который они не смогли поднять на ступень научного обобщения. Выполнению последней задачи препятствовали причины, коренящиеся в буржуазной и мелкобуржуазной природе этих учений. Этому мешало непоследовательное проведение ими материализма, при котором сохранялось засилье идеализма в истории, а также отсутствие в этих теориях диалектического взгляда на общественные отношения как на изменяющиеся, преходящие, исторические образования. Старая философия истории и классики политической экономии в основном стояли на точке зрения признания некоторой вечной, неизменной «сущности» человека; они искали эту сущность в стремлениях и интересах отдельной личности, в «отъединившемся» от общества буржуазном индивиде, который якобы вступает в договор с другими индивидами и таким путем создает «гражданские» общества. Они имели представление лишь об «отдельных индивидах и гражданском обществе» (Маркс). Они ограничивались рассмотрением идейных побудительных мотивов деятельности отдельных лиц, без дальнейшего исследования материальных корней этих идей в общественных условиях производства; в лучшем случае, старые материалисты говорили о «населении» вообще, о выступающих в истории «народах», о «человеческом роде» и т. д.
Основной недостаток всех прежних исторических теорий заключался в неумении их стать на правильный путь подлинно научного обобщения. Во-первых, в неумении их уловить объективную закономерность в развитии общества, в неумении вскрыть корни идейных мотивов, побуждающих к деятельности отдельных лиц, в условиях материального производства. Во-вторых, в неумении этих теоретиков подняться от действия отдельных личностей к действиям масс, к действиям целых общественных классов. Все эти недостатки старой философии истории и политической экономии объясняются особенностями экономического положения буржуазии и обусловленным ими мировоззрением. Нужно было встать на путь решительного критического преодоления старого созерцательного материализма и старой идеалистической философии истории. Это оказалось под силу лишь философии диалектического материализма, философии нового революционного класса — пролетариата. Впитав в себя и критически переработав все высшие достижения прежних социальных теорий, связав социальную теорию с непосредственной революционной практикой пролетариата, марксизм, по словам Ленина, сумел поднять старую историю и социологию «на степень науки». Марксизм указал «путь к научному изучению истории как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости процесса»[1].
Исторический материализм Маркса и Энгельса впервые дал правильное диалектическое разрешение вопроса об отношении между природой и обществом. Нужно было прежде всего устранить тот разрыв между природой и историей, который проводили идеалисты и «субъективные» мыслители — «точно это две обособленные друг от друга вещи, точно человек не есть историческая природа и не имеет перед собой природной, естественной истории»[2]. Но нужно было также покончить и с прежними попытками подойти к обществу натуралистически, отождествить общество с остальной природой, с физическими, биологическими и т. д. явлениями, — покончить со взглядами, которые были характерны в частности для старого механического материализма. Нужно было показать единство природы и истории, при правильном учете специфических особенностей общественной жизни и законов ее развития, отличающих ее от остальной природы. Это единственно правильное положение было выдвинуто и развито марксизмом. Пресловутая «сущность» человека была раскрыта, как его подлинная сущность — в «совокупности общественных отношений» (Маркс), «определенных конкретно-исторически» (Ленин). Качественное своеобразие общественной жизни, отличающее общество от всей остальной природы, было открыто Марксом и Энгельсом в общественном процессе труда, в способах производства, сменяющих друг друга, благодаря изменению характера соединения рабочей силы со средствами производства. Материальное, общественно-обусловленное производство, состояние производительных сил и совокупность производственных отношений, складывающихся в процессе производства людьми материальной жизни и соответствующих определенной ступени развития их материальных производительных сил, притом на огромном протяжении предшествующей истории отношений антагонистических, классовых, — вот то главное, решающее, та основа общества, из которой стали исходить Маркс и Энгельс для понимания структуры всякого общества и законов его развития. Тем самым ими было проведено различие между экономическим содержанием общественной жизни и ее политическими и идеологическими формами, между экономической структурой общества, — его реальным основанием, и возвышающейся на этом основании правовой и политической надстройкой и обусловленными им формами общественного сознания. «Способ производства материальной жизни, — гласит знаменитый материалистический тезис Маркса, — обусловливает собой процесс жизни социальной, политической и духовной вообще. Не сознание людей определяет их бытие, но, напротив, общественное бытие определяет их сознание»[3].
Говоря об обществе, Маркс с особенной силой подчеркнул исторический характер каждой ступени формирования и развития общества, необходимость рассматривать общество не только как единство истории человечества, но всегда и в его конкретной определенности, на каждой особой исторической ступени его развития. «Производственные отношения, — писал Маркс, — в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом и притом обществом на определенной исторической ступени развития — обществом со своеобразным, отличным от других, характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество суть такие совокупности производственных отношений, из которых каждое одновременно означает особую ступень в развитии истории человечества»[4].
Понятие общественно-экономической формации — основное понятие теории исторического материализма. Оно разрешило те трудности, которые оставались непреодолимыми как для идеалистического, так и для вульгарно-материалистического, механистического понимания истории. Оно указало путь к объективному научному обобщению социальных явлений, к нахождению материальных основ исторического процесса. Оно позволило установить специфическое отличие всякого общества от природы, качественное своеобразие общественной жизни и закономерность хода исторического развития. Вместо того, чтобы начинать с пустых рассуждений об обществе «вообще», оно выдвинуло на первый план изучение особых, исторически определенных систем производственных отношений. Понятие общественно-экономической формации позволило вскрыть действительные корни идейных побудительных мотивов людей в их материальной практике, увидеть в формах общественного сознания отражение общественного бытия. Тем самым исторический материализм дал возможность выявить действительную роль, которую может сыграть сознание и воля отдельной личности в историческом развитии.
Но этим была выполнена только одна часть стоявшей перед Марксом и Энгельсом задачи. Применяя свой материалистический тезис к современному антагонистическому обществу и к изучению ряда предшествовавших ему экономических формаций, Маркс и Энгельс открыли закономерность в развитии этих обществ — закономерность классовой борьбы. Теория классовой борьбы становится для Маркса и Энгельса руководящей нитью социального исследования в классовом обществе. Стремления, интересы и действия отдельных личностей изучаются Марксом и Энгельсом как обусловленные общественными условиями жизни больших масс населения — классов. Эти стремления и действия личностей были обобщены и сведены к действиям общественных групп, к действиям и борьбе классов — эксплуатирующих и эксплуатируемых, — которые различаются между собой своим положением в системе производственных отношений, отношением к средствам производства, ролью в общественной организации труда.
Вся предшествовавшая история общества, за исключением эпохи первобытного коммунизма, является историей борьбы классов. Все общественные экономические формации с антагонистической структурой — это системы производственных отношений, историческая закономерность развития которых построена на классовом антагонизме, имеет классовое содержание, осуществляется в движении и борьбе классов. Движущей силой истории оказывается антагонизм между классом, господствующим при существующем порядке производственных отношений, и эксплуатируемым им производительным классом, являющимся крупнейшей производительной силой. Внутренние противоречия названных экономических формаций неизбежно приводят к тому, что «на известной ступени своего развития материальные производительные силы, — согласно знаменитой формулировке Маркса, — впадают в противоречие с существующими производственными отношениями, или, употребляя юридическое выражение, с имущественными отношениями, внутри которых они до сих пор действовали. Из форм развития производительных сил эти отношения становятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной революции»[5].
Так был открыт и обоснован Марксом и Энгельсом всеобщий закон развития классовых формаций — закон социальной революции. Тщательное изучение ими особой экономической структуры современной капиталистической общественной формации и антагонистических закономерностей, движущих ее развитие, выяснило для Маркса и Энгельса неизбежность конфликта между растущими производительными силами и производственными отношениями капитализма, невозможность разрешить при капитализме основное его противоречие между общественным производством и индивидуальным присвоением. Этим путем ими была обоснована историческая закономерность пролетарской революции и периода диктатуры пролетариата, в течение которого завершается борьба и происходит окончательное уничтожение классов. Так материалистическое понимание истории приводит Маркса и Энгельса к научному коммунизму.
«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, — писали Маркс и Энгельс еще в своей ранней работе о Фейербахе, — не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом реальное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения вытекают из имеющихся теперь налицо в действительности предпосылок...» «Не критика, а революция является движущей силой истории»[6]. Учение о коммунистической революции, как необходимая составная часть материалистического понимания истории и необходимый из него вывод, красной нитью проходит через все работы Маркса и Энгельса, начиная с «Немецкой идеологии» и «Коммунистического манифеста». Учением о революции всецело проникнута, и упомянутая знаменитая формулировка предисловия Маркса «К критике политической экономии». На материалистическом понимании истории — в этом, единственно правильном, революционном его значении — построено и все экономическое учение Маркса, развитое им в «Капитале». Здесь Маркс ставит себе задачу на изучении капиталистической экономической формации показать всю силу материалистического метода: объяснить закономерность развития и обосновать объективную неизбежность гибели капитализма.
Переворот в экономическом основании, по словам Маркса, влечет за собой преобразование всей правовой, политической и идеологической надстройки. Маркс предлагает строго различать между материальным переворотом в условиях производства и отражением этого конфликта в политических и идеологических формах. Он предлагает не судить о революционной эпохе по ее сознанию, а, наоборот, объяснять самое сознание из противоречий материальной жизни. Из этих противоречий материальной жизни исторически возникает и коммунистическое сознание, — сознание необходимости пролетарской революции в умах эксплуатируемого класса, — пролетариата. Эта задача, по словам Маркса, выдвигается человечеством лишь тогда, когда «существуют материальные условия, необходимые для ее разрешения, или, когда они, по крайней мере, находятся в процессе возникновения»[7].
Однако было бы величайшей ошибкой придавать последнему положению Маркса какое-либо фаталистическое значение. Неправильно истолковывать его в духе меньшевистской недооценки роли политической борьбы и общественного сознания в историческом развитии. Маркс неоднократно отмечал исключительно важную роль, которую играет в истории политика, поскольку она является «концентрированным выражением экономики». Общеизвестно также изречение Маркса о том, что «идеи становятся материальной силой, поскольку они овладевают массами». Энгельс в целом ряде своих писем не уставал разъяснять значение того обратного воздействия, которое надстройка всегда оказывает на экономику в процессе исторического развития.
В своем развитии марксизм должен был подвергнуть самой жестокой критике буржуазную эклектическую теорию множества «факторов» исторического развития, согласно которой и экономика, и политический «фактор», и идейный «фактор», и расовый «фактор» рассматриваются как равноправные факторы в этом историческом развитии. Маркс и Энгельс выяснили значение экономической необходимости, которая, в конечном счете, определяет характер и политического и идеологического развития и «пробивает себе дорогу сквозь толпу исторических случайностей» (Энгельс). Однако материализм, проводимый Марксом и Энгельсом в истории, ничего общего не имеет с односторонним и ограниченным «экономическим материализмом», который чисто механистически и односторонне понимает зависимость надстроек от экономического «фактора». Ничего общего марксизм не имеет также и с меньшевистской фаталистической теорией «производительных сил», которая видит в политической организации и в общественном сознании лишь пассивный продукт развития условий производства. Для успеха пролетарской революции необходимы и объективные и субъективные предпосылки, нужно осознание пролетариатом необходимости коренной революции, нужна организации его в революционную партию.
Роль личности в истории поэтому вовсе не отрицается марксизмом, как это полагали некогда субъективисты-народники; эта роль отдельной личности получает лишь правильную оценку. Устраняя поповскую побасенку о «свободе воли», рассматривая личность всегда как члена определенного класса, находящегося в определенных материальных условиях и руководящегося определенными классовыми интересами, марксизм вовсе не забывает того, что сами «люди делают свою историю» (Маркс). В своей деятельности каждый отдельный человек имеет возможность не только стихийно, но и сознательно участвовать в развитии исторической необходимости — содействовать этой последней, определить свою роль в революционном процессе, в котором совершается выход за пределы данных производственных отношений, содействовать ускорению или замедлению данного исторического развития. Это происходит в том случае, если он правильно познает законы этого развития, законы этой необходимости. Воздействие отдельного человека на общественное развитие осуществляется в той мере, в коей он связывает свою деятельность с деятельностью определенных классов и партий, борьба которых движет вперед историю.
«Свобода есть познанная необходимость» — это положение Энгельса является основным для исторического материализма как научной теории пролетарской революции.



[1] Ленин, Карл Маркс, том XIII, стр. 13.
[2] «Маркс и Энгельс о Фейербахе», Архив М. и Э., т. I, с. 217.
[3] Маркс, Предисловие К критике политической экономии. Подчеркнуто нами. Авт.
[4] Маркс, Наемный труд и капитал. Подчеркнуто нами. Авт.
[5] Маркс, Предисловие К критике политической экономии.
[6] «Маркс и Энгельс о Фейербахе», Архив М. и Э., т. I, с. 223-227.
[7] Маркс, Предисловие К критике политической экономии.

Комментариев нет: