В самой предварительной форме
остановимся на некоторых важнейших чертах материалистического понимания истории,
на тех его особенностях, которые получили свое развитие в работах Маркса,
Энгельса и Ленина.
Было бы совершенно неправильно, как
это иногда делается, рассматривать исторический материализм как результат одних
только экономических исследований Маркса, или приурочить его зарождение к
появлению знаменитого «Предисловия к критике политической экономии».
Исторический материализм сложился как стройная и целостная научная теория, в
результате критического преодоления Марксом и Энгельсом всех трех источников марксизма: классической философии,
политической экономии и утопического социализма. Во всех этих трех источниках
шла историческая подготовка отдельных элементов будущего материалистического
понимания истории: как мы увидим дальше, оно подготовлялось и в учении старого
материализма о роли социальной среды, и в некоторых моментах гегелевской
философии истории и его же философии права, и в учениях экономистов-классиков о
труде как источнике богатства, и в воззрениях утопических социалистов на
общественные противоречия и классовую борьбу.
Но все эти философские,
исторические, экономические и т. д. социальные теории изображали только
отдельные стороны исторического процесса. Эти теории подготовили лишь сырой
материал, который они не смогли поднять на ступень научного обобщения. Выполнению последней задачи препятствовали
причины, коренящиеся в буржуазной и мелкобуржуазной природе этих учений. Этому
мешало непоследовательное проведение ими материализма, при котором сохранялось засилье
идеализма в истории, а также отсутствие в этих теориях диалектического взгляда
на общественные отношения как на изменяющиеся, преходящие, исторические
образования. Старая философия истории и классики политической экономии в
основном стояли на точке зрения признания некоторой вечной, неизменной «сущности»
человека; они искали эту сущность в стремлениях и интересах отдельной личности,
в «отъединившемся» от общества буржуазном индивиде, который якобы вступает в
договор с другими индивидами и таким путем создает «гражданские» общества. Они
имели представление лишь об «отдельных индивидах и гражданском обществе»
(Маркс). Они ограничивались рассмотрением идейных побудительных мотивов
деятельности отдельных лиц, без дальнейшего исследования материальных корней
этих идей в общественных условиях производства; в лучшем случае, старые
материалисты говорили о «населении» вообще, о выступающих в истории «народах»,
о «человеческом роде» и т. д.
Основной недостаток всех прежних
исторических теорий заключался в неумении их стать на правильный путь подлинно
научного обобщения. Во-первых, в неумении их уловить объективную закономерность в развитии общества, в неумении вскрыть
корни идейных мотивов, побуждающих к деятельности отдельных лиц, в условиях материального производства. Во-вторых, в
неумении этих теоретиков подняться от действия отдельных личностей к действиям масс, к действиям целых общественных классов. Все эти недостатки старой
философии истории и политической экономии объясняются особенностями
экономического положения буржуазии и обусловленным ими мировоззрением. Нужно
было встать на путь решительного критического преодоления старого
созерцательного материализма и старой идеалистической философии истории. Это
оказалось под силу лишь философии диалектического материализма, философии
нового революционного класса — пролетариата. Впитав в себя и критически
переработав все высшие достижения прежних социальных теорий, связав социальную
теорию с непосредственной революционной практикой пролетариата, марксизм, по
словам Ленина, сумел поднять старую историю и социологию «на степень науки».
Марксизм указал «путь к научному изучению истории как единого, закономерного во
всей своей громадной разносторонности и противоречивости процесса»[1].
Исторический материализм Маркса и
Энгельса впервые дал правильное диалектическое разрешение вопроса об отношении
между природой и обществом. Нужно
было прежде всего устранить тот разрыв между природой и историей, который
проводили идеалисты и «субъективные» мыслители — «точно это две обособленные
друг от друга вещи, точно человек не есть историческая природа и не имеет перед
собой природной, естественной истории»[2].
Но нужно было также покончить и с прежними попытками подойти к обществу натуралистически, отождествить общество
с остальной природой, с физическими, биологическими и т. д. явлениями, — покончить
со взглядами, которые были характерны в частности для старого механического
материализма. Нужно было показать единство
природы и истории, при правильном учете специфических
особенностей общественной жизни и законов ее развития, отличающих ее от
остальной природы. Это единственно правильное положение было выдвинуто и
развито марксизмом. Пресловутая «сущность» человека была раскрыта, как его
подлинная сущность — в «совокупности
общественных отношений» (Маркс), «определенных конкретно-исторически»
(Ленин). Качественное своеобразие общественной жизни, отличающее общество от
всей остальной природы, было открыто Марксом и Энгельсом в общественном
процессе труда, в способах
производства, сменяющих друг друга, благодаря изменению характера соединения
рабочей силы со средствами производства. Материальное,
общественно-обусловленное производство, состояние производительных сил и
совокупность производственных отношений, складывающихся в процессе производства
людьми материальной жизни и соответствующих определенной ступени развития их
материальных производительных сил, притом на огромном протяжении предшествующей
истории отношений антагонистических, классовых, — вот то главное, решающее, та основа общества, из которой стали
исходить Маркс и Энгельс для понимания структуры всякого общества и законов его
развития. Тем самым ими было проведено различие между экономическим содержанием
общественной жизни и ее политическими и идеологическими формами, между
экономической структурой общества, — его реальным основанием, и возвышающейся
на этом основании правовой и политической надстройкой и обусловленными им
формами общественного сознания. «Способ производства материальной жизни, — гласит
знаменитый материалистический тезис Маркса, — обусловливает собой процесс жизни
социальной, политической и духовной вообще. Не сознание людей определяет их
бытие, но, напротив, общественное бытие
определяет их сознание»[3].
Говоря об обществе, Маркс с
особенной силой подчеркнул исторический
характер каждой ступени формирования и развития общества, необходимость
рассматривать общество не только как единство истории человечества, но всегда и
в его конкретной определенности, на каждой особой исторической ступени его
развития. «Производственные отношения, — писал Маркс, — в своей совокупности
образуют то, что называют общественными отношениями, обществом и притом обществом
на определенной исторической ступени
развития — обществом со своеобразным, отличным от других, характером.
Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество суть такие
совокупности производственных отношений, из которых каждое одновременно означает
особую ступень в развитии истории
человечества»[4].
Понятие
общественно-экономической формации — основное понятие теории исторического
материализма. Оно разрешило те трудности, которые оставались непреодолимыми как
для идеалистического, так и для вульгарно-материалистического, механистического
понимания истории. Оно указало путь к объективному научному обобщению социальных явлений, к
нахождению материальных основ исторического процесса. Оно позволило установить специфическое отличие всякого общества
от природы, качественное своеобразие общественной жизни и закономерность хода
исторического развития. Вместо того, чтобы начинать с пустых рассуждений об
обществе «вообще», оно выдвинуло на первый план изучение особых, исторически определенных систем производственных отношений.
Понятие общественно-экономической формации позволило вскрыть действительные
корни идейных побудительных мотивов людей в их материальной практике, увидеть в формах общественного сознания отражение общественного бытия. Тем самым
исторический материализм дал возможность выявить действительную роль, которую
может сыграть сознание и воля отдельной личности в историческом развитии.
Но этим была выполнена только одна
часть стоявшей перед Марксом и Энгельсом задачи. Применяя свой
материалистический тезис к современному антагонистическому обществу и к
изучению ряда предшествовавших ему экономических формаций, Маркс и Энгельс
открыли закономерность в развитии
этих обществ — закономерность классовой
борьбы. Теория классовой борьбы становится для Маркса и Энгельса
руководящей нитью социального исследования в классовом обществе. Стремления,
интересы и действия отдельных личностей изучаются Марксом и Энгельсом как
обусловленные общественными условиями жизни больших масс населения — классов.
Эти стремления и действия личностей были обобщены и сведены к действиям
общественных групп, к действиям и борьбе классов
— эксплуатирующих и эксплуатируемых, — которые различаются между собой своим
положением в системе производственных отношений, отношением к средствам
производства, ролью в общественной организации труда.
Вся предшествовавшая история
общества, за исключением эпохи первобытного коммунизма, является историей борьбы
классов. Все общественные экономические формации с антагонистической структурой
— это системы производственных отношений, историческая закономерность развития
которых построена на классовом
антагонизме, имеет классовое
содержание, осуществляется в движении и борьбе классов. Движущей силой
истории оказывается антагонизм между классом, господствующим при существующем
порядке производственных отношений, и эксплуатируемым им производительным
классом, являющимся крупнейшей производительной силой. Внутренние противоречия названных
экономических формаций неизбежно приводят к тому, что «на известной ступени
своего развития материальные производительные силы, — согласно знаменитой
формулировке Маркса, — впадают в противоречие с существующими производственными
отношениями, или, употребляя юридическое выражение, с имущественными
отношениями, внутри которых они до сих пор действовали. Из форм развития
производительных сил эти отношения становятся их оковами. Тогда наступает эпоха
социальной революции»[5].
Так был открыт и обоснован Марксом и
Энгельсом всеобщий закон развития классовых формаций — закон социальной
революции. Тщательное изучение ими особой экономической структуры современной
капиталистической общественной формации и антагонистических закономерностей,
движущих ее развитие, выяснило для Маркса и Энгельса неизбежность конфликта
между растущими производительными силами и производственными отношениями
капитализма, невозможность разрешить при капитализме основное его противоречие
между общественным производством и индивидуальным присвоением. Этим путем ими
была обоснована историческая закономерность пролетарской
революции и периода диктатуры пролетариата, в течение которого завершается
борьба и происходит окончательное уничтожение классов. Так материалистическое
понимание истории приводит Маркса и Энгельса к научному коммунизму.
«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть
установлено, — писали Маркс и Энгельс еще в своей ранней работе о Фейербахе, — не
идеал, с которым должна
сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом реальное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия
этого движения вытекают из имеющихся теперь налицо в действительности
предпосылок...» «Не критика, а революция является движущей силой истории»[6].
Учение о коммунистической революции, как необходимая составная часть
материалистического понимания истории и необходимый из него вывод, красной
нитью проходит через все работы Маркса и Энгельса, начиная с «Немецкой
идеологии» и «Коммунистического манифеста». Учением о революции всецело
проникнута, и упомянутая знаменитая формулировка предисловия Маркса «К критике
политической экономии». На материалистическом понимании истории — в этом,
единственно правильном, революционном его значении — построено и все
экономическое учение Маркса, развитое им в «Капитале». Здесь Маркс ставит себе
задачу на изучении капиталистической экономической формации показать всю силу
материалистического метода: объяснить закономерность развития и обосновать
объективную неизбежность гибели капитализма.
Переворот в экономическом основании,
по словам Маркса, влечет за собой преобразование всей правовой, политической и
идеологической надстройки. Маркс предлагает строго различать между материальным
переворотом в условиях производства и отражением этого конфликта в политических
и идеологических формах. Он предлагает не судить о революционной эпохе по ее
сознанию, а, наоборот, объяснять самое
сознание из противоречий материальной жизни. Из этих противоречий
материальной жизни исторически возникает и коммунистическое
сознание, — сознание необходимости пролетарской революции в умах
эксплуатируемого класса, — пролетариата. Эта задача, по словам Маркса,
выдвигается человечеством лишь тогда, когда «существуют материальные условия, необходимые для ее разрешения, или, когда
они, по крайней мере, находятся в процессе возникновения»[7].
Однако было бы величайшей ошибкой
придавать последнему положению Маркса какое-либо фаталистическое значение.
Неправильно истолковывать его в духе меньшевистской недооценки роли политической
борьбы и общественного сознания в историческом развитии. Маркс неоднократно
отмечал исключительно важную роль, которую играет в истории политика, поскольку
она является «концентрированным выражением экономики». Общеизвестно также
изречение Маркса о том, что «идеи становятся материальной силой, поскольку они
овладевают массами». Энгельс в целом ряде своих писем не уставал разъяснять
значение того обратного воздействия,
которое надстройка всегда оказывает на экономику в процессе исторического
развития.
В своем развитии марксизм должен был
подвергнуть самой жестокой критике буржуазную эклектическую теорию множества «факторов»
исторического развития, согласно которой и экономика, и политический «фактор»,
и идейный «фактор», и расовый «фактор» рассматриваются как равноправные факторы в этом историческом развитии. Маркс и Энгельс
выяснили значение экономической
необходимости, которая, в конечном счете,
определяет характер и политического и идеологического развития и «пробивает
себе дорогу сквозь толпу исторических случайностей» (Энгельс). Однако
материализм, проводимый Марксом и Энгельсом в истории, ничего общего не имеет с
односторонним и ограниченным «экономическим
материализмом», который чисто механистически и односторонне понимает
зависимость надстроек от экономического «фактора». Ничего общего марксизм не
имеет также и с меньшевистской фаталистической теорией «производительных сил»,
которая видит в политической организации и в общественном сознании лишь
пассивный продукт развития условий производства. Для успеха пролетарской
революции необходимы и объективные и субъективные предпосылки, нужно осознание пролетариатом необходимости
коренной революции, нужна организации его в революционную партию.
Роль личности в истории поэтому
вовсе не отрицается марксизмом, как это полагали некогда
субъективисты-народники; эта роль отдельной личности получает лишь правильную
оценку. Устраняя поповскую побасенку о «свободе воли», рассматривая личность
всегда как члена определенного класса, находящегося в определенных материальных
условиях и руководящегося определенными классовыми интересами, марксизм вовсе
не забывает того, что сами «люди делают свою историю» (Маркс). В своей
деятельности каждый отдельный человек имеет возможность не только стихийно, но
и сознательно участвовать в развитии исторической необходимости — содействовать
этой последней, определить свою роль в революционном процессе, в котором
совершается выход за пределы данных производственных отношений, содействовать
ускорению или замедлению данного исторического развития. Это происходит в том
случае, если он правильно познает
законы этого развития, законы этой необходимости. Воздействие отдельного
человека на общественное развитие осуществляется в той мере, в коей он
связывает свою деятельность с деятельностью определенных классов и партий, борьба
которых движет вперед историю.
«Свобода есть познанная
необходимость» — это положение Энгельса является основным для исторического
материализма как научной теории пролетарской революции.
Комментариев нет:
Отправить комментарий