1. Троцкизм до вступления т. Троцкого в партию большевиков.

Прошлое троцкизма.

Почти не прекращающаяся борьба со стороны т. Троцкого и троцкистов против основного ядра ленинской большевистской партии вынуждает нас снова вернуться к прошлому т. Троцкого и троцкизма. Конечно, нельзя ставить в вину лично т. Троцкому его позиции, поскольку троцкизм, как течение, является выражением мелкобуржуазных настроений в нашей стране, как это установили XIII партийная конференция, XIII съезд ВКП(б) и V конгресс Коминтерна; и без надобности не следовало бы вспоминать это прошлое т. Троцкого, связавшего свою судьбу за последние годы с судьбой пролетарской революции, с судьбой нашей партии. И если мы возвращаемся всё же к этому прошлому, то только потому, что очень большое число членов нашей партии, в особенности молодых членов нашей партии, не знают этого прошлого и не могут судить о том, насколько нынешние ошибки оппозиции связаны с прошлым нашей партии. В своё время и Владимир Ильич считал необходимым точным образом характеризовать путь, колеблющийся, шаткий путь т. Троцкого и троцкистов. В своей брошюре о троцкизме («Партия и троцкизм. Уроки партийной истории») т. Л. Б. Каменев в 1924 г. таким образом характеризует это отношение Ленина к т. Троцкому и троцкизму на протяжении последних 20 лет:

«Далеко не все знают, и до недавнего времени предполагалось, что этого все и не должны знать, что так же, как ленинизм сложился, вырос и победил в постоянной систематической борьбе с меньшевизмом, он рос, вырос и победил в постоянной систематической борьбе с троцкизмом.

Почему?

Потому, что троцкизм в продолжение всего того периода, когда наша партия подготовлялась к решительной классовой борьбе пролетариата с буржуазией, создавая ленинизм, как учение о пролетарской революции, и складывая партию, как её руководителя, — троцкизм служил не чем иным, как агентурой меньшевизма, как прикрытием меньшевизма, как маскировкой меньшевизма.

Начиная с 1903 года, т. е. с момента рождения меньшевизма, и до его окончательного краха в 1917 Троцкий выполнял роль агента меньшевизма среди рабочего класса. Это — факт, без усвоения которого совершенно невозможно понять ту роль, которая отведена Троцкому во всех сочинениях Ленина на протяжении последних 20 лет.

Всякий, кто будет изучать историю партии по сочинениям Ленина, — а у нас нет и не будет лучшего, более глубокого и более богатого содержанием и выводами учебника по истории партии и революции, — неизбежно убедится, что, на протяжении всей своей борьбы за партию и за революцию против меньшевиков, Ленин рассматривает Троцкого (его линию в целом на протяжении десятилетий и его отдельные выступления) только и исключительно как агента меньшевизма, как оружие, которым пользуется меньшевизм для захвата влияния в тех или других слоях рабочего класса, как слугу меньшевизма. Для Ленина Троцкий, «троцкизм» — такое же характерное, не случайное, давлением буржуазии порождённое явление, в общей сумме враждебных подлинной пролетарской партии явлений, как длинный ряд других групп и группок, фракций и подфракций, течений и теченьиц, которые рабочему классу надо было побороть, чтоб создать свою пролетарскую партию.

Для Ленина, начиная с 1903 года, Троцкий интересен не как личность; он для Ленина, — а с ним и для партии, — типичное воплощение одной из исторических струек, враждебных созданию большевистской партии, враждебных созданию большевистской идеологии, то есть идеологии пролетарской революции и большевистской пролетарской организации.

Для него это живое, порой талантливое, порой плоское, излишне фразистое воплощение враждебной делу пролетариата стихии, — так же как Мартов, Чернов, Аксельрод, которых он разбирает именно как воплощение определённых общественных явлений, а отнюдь не как личность. Эта систематическая борьба с троцкизмом, как враждебным большевизму течением, проходит у Ленина на протяжении всех томов его сочинений вплоть до момента, когда Троцкий примкнул к нашей партии. Здесь следует перерыв и затем в другой форме возвращение к этой же борьбе» (стр. 10–11). (Подчёркнуто мною. Е. Я.).

Как же сам Владимир Ильич характеризует т. Троцкого и троцкизм на протяжении этих лет? Мы дважды встречаем у Ленина такую общую характеристику троцкизма с указанием этапов, пройденных т. Троцким на пути борьбы с большевиками:

«Старые участники марксистского движения в России, — писал Ленин, — хорошо знают фигуру Троцкого, и для них не стоит говорить о ней. Но молодое рабочее поколение не знает её, и говорить приходится, ибо это — типичная фигура... Во времена старой «Искры» (1901–1903) для этих колеблющихся и перебегающих от «экономистов к «искровцам» и обратно была кличка: «тушинский перелёт» (так звали в Смутное время на Руси воинов, перебегавших от одного лагеря к другому).

Когда мы говорим о ликвидаторстве, мы устанавливаем известное идейное течение, годами выраставшее, связанное корнями с «меньшевизмом» и «экономизмом» в 20-летней истории марксизма, связанное с политикой и идеологией определённого класса, либеральной буржуазии.

«Тушинские перелёты» объявляют себя выше фракций на том единственном основании, что они «заимствуют» идеи сегодня одной, завтра другой фракции. Троцкий был ярым «искровцем» в 1901–1903 гг., и Рязанов назвал его роль на съезде 1903 г. ролью «ленинской дубинки». В конце 1903 года Троцкий — ярый меньшевик, то есть от «искровцев» перебежавший к «экономистам»: он провозглашает, что «между старой и новой «Искрой» лежит пропасть». В 1904–1905 году он отходит от меньшевиков и занимает колеблющееся положение, то сотрудничая с Мартыновым («экономистом»), то провозглашая несуразно-левую «перманентную революцию». В 1906–1907 году он подходит к большевикам. И весною 1907 г. заявляет себя солидарным с Розой Люксембург.

В эпоху распада, после долгих «нефракционных» колебаний, он опять идёт вправо и в августе 1912 г. входит в блок с ликвидаторами. Теперь опять отходит от них, повторяя, однако, по сути дела их же идейки.

Такие типы характерны, как обломки вчерашних исторических образований и формаций, когда массовое рабочее движение в России ещё спало...

Надо, чтобы молодое рабочее поколение хорошо знало, с кем оно имеет дело, когда с невероятными претензиями выступают люди, не желающие абсолютно считаться ни с партийными решениями... ни с опытом современного рабочего движения в России...». (Ленин. Собр. соч., т. XII, ч. 2, стр. 462–463).

Ещё раньше этого Владимир Ильич дал не менее яркую характеристику колебаний и шатаний т. Троцкого:

«Он (Троцкий) был в 1903 г. меньшевиком; отошёл от меньшевизма в 1904 году, вернулся к меньшевикам в 1905 году, щеголяя лишь ультрареволюционной фразой; в 1906 году опять отошёл; в конце 1906 года защищал избирательное соглашение с кадетами (т. е. фактически опять был с меньшевиками), а весною 1907 г. на Лондонском съезде говорил, что его различие от Розы Люксембург есть «скорее различие индивидуальных оттенков, чем политических направлений». Троцкий совершает плагиат сегодня из идейного багажа одной фракции, завтра — другой, и поэтому объявляет себя стоящим выше обеих фракций». (Ленин. Собр. соч., т. XI, ч. 2, стр. 307–308).

Следует коротко остановиться на этих этапах шествия т. Троцкого «с боями» к большевистской партии. Тов. Троцкий был одним из участников работы первых социал-демократических организаций на юге России (организация «Южного Рабочего») и, вернувшись после ссылки, принял участие за границей в литературной работе в «Искре». Владимир Ильич ценил его за бойкое перо, и одно время он помогал Ленину в его литературных выступлениях. Тогда-то т. Рязанов и назвал его «ленинской дубинкой».

Но уже на II съезде партии т. Троцкий оказался против Ленина, против большевиков. В чём же расходился тогда т. Троцкий с большевиками, с Лениным?

Первое расхождение его по вопросу о том, как нужно нам строить партию. Вместе с меньшевиками он отстаивает первый параграф устава нашей партии, в котором пытается закрепить меньшевистское понимание партии — поменьше контроля партии над деятельностью каждого члена, побольше свободы для всякого рода гимназистов и профессоров, которые хотели бы войти в нашу партию. Тов. Троцкий просто не понимает большевистских основ организации. Ленин тогда указывал, что т. Троцкий забывает, что «партия должна быть лишь передовым отрядом, руководителем громадной массы рабочего класса, который весь (или почти весь) работает под контролем и руководством партийных организаций, но который не входит весь и не должен входить весь в партию». (Подчёркнуто мною. Е. Я.).

Тов. Троцкий не понимал и нашей большевистской постановки вопроса о дисциплине в партии. Владимир Ильич считал, что это есть отражение барского анархизма русского интеллигента. «Партийные организации кажутся ему «чудовищной фабрикой»; подчинение части целому и меньшинства большинству представляется ему «закрепощением»; разделение труда под руководством центра вызывает с его стороны трагикомические вопли против превращения людей в колёсики и винтики». (Н. Ленин. «Шаг Вперёд, два шага назад»).

Так было больше 20 лет тому назад. Конечно, — могут сказать иные, — т. Троцкий с того времени понял большевистские принципы построения нашей организации. Понял ли? Вот такой свидетель, как т. Крупская, совсем не так давно, по поводу «Уроков Октября», писала в сборнике «За ленинизм», изданном в 1925 году:

«Тов. Троцкий много говорит о партии, но партию-то он сводит к руководящему штабу, руководящему персоналу.

Роли партии в целом, роли партийной спайки по всей линии как раз и не понимает т. Троцкий. Для него партия равнозначаща штабу. Возьмём пример: «Что такое большевизация коммунистических партий? — пишет он в «Уроках Октября». — Это — такое их воспитание, такой в них подбор руководящего персонала, чтобы они не сдрейфили в момент Октября». Эта чисто административная точка зрения крайне поверхностна».

Значит, по мнению т. Крупской, которое она высказала в 1924–1925 г., т. Троцкий «не понимает роли партии в целом, роли партийной спайки по всей линии». У т. Троцкого «крайне поверхностная, чисто административная» точка зрения на партию.

Другой свидетель, т. Каменев, указывал на январском пленуме Центрального Комитета в 1924 году, что именно в области организационной, в области построения партии т. Троцкий сохранил эту неправильную, не большевистскую, а меньшевистскую точку зрения.

А как относился в то время т. Троцкий к Ленину, лучше всего видно из той характеристики, которую он давал Ленину в своей книге, вышедшей в 1904 году: «Наши политические задачи».

«И это марксизм! — возмущался он Лениным. — И это социал-демократическое мышление! Поистине нельзя с большим цинизмом относиться к лучшему идейному достоянию пролетариата, чем это делает Ленин. Для него марксизм — не метод научного исследования, налагающий большие теоретические обязательства, — нет, это — половая тряпка, когда нужно затереть свои следы, белый экран, когда нужно демонстрировать своё величие, складной аршин, когда нужно предъявить свою партийную совесть».

Читали ли вы, ленинцы, когда-нибудь и где-нибудь что-либо более безобразное в отношении В. И. Ленина? Ленин с цинизмом относится к лучшему идейному достоянию пролетариата! Для Ленина учение Маркса — «половая тряпка», которой Ленин затирает грязные следы! Ленин страдает чуть ли не манией величия! У Ленина партийная совесть — словно складной аршин! Так клеветал на Ленина в то время т. Троцкий.

Тов. Троцкий в то время иначе и не мог подойти к Ленину. Борьба Ленина против меньшевиков, в которых уже тогда Ленин видел опасную для пролетарской революции силу, вызывала из-под пера т. Троцкого такие напоенные желчным ядом строки:

«Эта злостная и нравственно отвратительная подозрительность Ленина, плоская карикатура трагической нетерпимости якобинизма является, — это нужно признать, — наследием и вместе вырождением старой «искровской» тактики. Не случайностью, а глубоким знамением является тот факт, что вождь реакционного крыла нашей партии т. Ленин в отстаивании тактических методов карикатурного якобинизма психологически вынужден был дать такое определение социал-демократии, какое представляет собой не что иное, как теоретическое покушение на классовый характер нашей партии. Да, теоретическое покушение, нисколько не менее опасное, чем критические идеи какого-нибудь Бернштейна».

Как известно, якобинцы были левым крылом в Великой Французской революции. Ленин противопоставлял их жирондистам, то есть правому крылу, и в этом смысле он называл жирондистами меньшевиков Аксельрода и Либера. Нас, большевиков, Ленин так и называл: «якобинцы социал-демократии». Ленин говорил: «Якобинец, неразрывно связанный с организацией пролетариата, сознавшего свои классовые интересы, это и есть революционный социал-демократ». Другими словами, последовательный до конца революционер, не останавливающийся перед самыми крайними революционными мерами для достижения целей, поставленных перед революционным классом, революционер, «неразрывно связанный с организацией пролетариата, сознавшего свои классовые интересы» — это и есть революционный социал-демократ. Революционными социал-демократами назывались мы, большевики. Тов. Троцкий возмущался этим и считал, что Ленин является «вождём реакционного крыла» в нашей партии. Он, т. Троцкий,-величайший революционер, выполняющий волю меньшевиков, будущих предателей пролетарской революции, а т. Ленин — вождь реакционного крыла нашей партии! Вот ведь какую позицию занимал в то время т. Троцкий. Отсюда и все остальные «качества» т. Троцкого. Отсюда и меньшевистские уверения, что мы, большевики, проповедуем не диктатуру пролетариата, а диктатуру над пролетариатом; отсюда замечательные планы т. Троцкого относительно организации петиций рабочего класса к царскому правительству.

«Несуразно-левая перманентная революция» (В. И. Ленин).

В первую революцию 1905 года т. Троцкий выдвинул, по словам Владимира Ильича, «несуразно-левую перманентную революцию»: «В 1904–1905 годах он отходит от меньшевиков и занимает колеблющееся положение, то сотрудничая с Мартыновым («экономистом»), то провозглашая несуразно-левую перманентную революцию». (Ленин. Собр. соч., т. XII, ч. 2, стр. 462).

Что сам т. Троцкий говорит об этой перманентной революции? Отказывается ли он от неё?

В 1922 году т. Троцкий выпустил книгу «1905 год». Вот что мы читаем в предисловии к этой книге:

«Именно в промежуток между 9 января и октябрьской стачкой 1905 года сложились у автора те взгляды на характер революционного развития России, которые получили название теории «перманентной революции». Мудрёное название это выражало ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками в революции. Наоборот, именно для обеспечения своей победы пролетарскому авангарду придётся на первых же порах своего господства совершить глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придёт во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришёл к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти своё разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата». (См. упомянутое выше предисловие в книге т. Троцкого «1905 год»).

Так говорит сам т. Троцкий о своей «перманентной революции».

Как Ленин оценивал это учение позднее (в 1915 г.), когда он имел возможность уже окинуть взором пройденный путь и подвести итоги?

«Оригинальная теория Троцкого, — писал он, — берёт у большевиков призыв к революционной борьбе, а у меньшевиков — отрицание роли крестьянства». («О двух линиях революции». Собр. соч., т. XIII, стр. 213).

И ещё:

«Троцкий на деле помогает либеральным рабочим политикам России, которые под отрицанием «роли крестьянства» понимают нежелание поднимать крестьян на революцию». (Стр. 214).

Вот почему партия большевиков не могла принять этой линии т. Троцкого, который, во-первых, ставил неправильно вопрос о крестьянстве (перепрыгивая через крестьянство: отсюда лозунг т. Троцкого — «без царя, а правительство рабочее» в 1905 г.), во-вторых, не усвоил правильной линии в вопросе о взаимоотношениях между рабочим классом и крестьянством.

Блестящую критику этой теории перманентной революции дал т. Сталин в своей статье «Октябрь и теория перманентной революции т. Троцкого» (см. Сборник «За ленинизм», 1925 г., стр. 322–323). Тов. Сталин приводит две выдержки из сочинений Ленина о том, что такое диктатура пролетариата:

«Диктатура пролетариата, — говорит Ленин, — есть особая форма классового союза между пролетариатом, авангардом трудящихся, и многочисленными непролетарскими слоями трудящихся (мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, крестьянство, интеллигенция и т. д.), или большинством их, союза против капитала, союза в целях полного свержения капитала, полного подавления сопротивления буржуазии и попыток реставрации с её стороны, союза в целях окончательного создания и упрочения социализма». (Ленин. Собр. соч., т. XVI, стр. 241).

И далее:

«Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определённый класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле создания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов». (Ленин. Собр. соч., т. XVI, стр. 248).

Тов. Сталин сравнивает с этим взглядом т. Ленина на диктатуру пролетариата взгляд т. Троцкого, изложенный им самим в вышеприведённом отрывке о том, что такое перманентная революция:

«Ленин говорит о союзе пролетариата и трудящихся слоёв крестьянства, как основе диктатуры пролетариата. У Троцкого же получаются «враждебные столкновения» «пролетарского авангарда» с «широкими массами крестьянства».

Ленин говорит о руководстве трудящихся и эксплуатируемых масс со стороны пролетариата. У Троцкого же получаются «противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения».

По Ленину революция черпает свои силы, прежде всего, среди рабочих и крестьян самой России. У Троцкого же получается, что необходимые силы можно черпать лишь «на арене мировой революции пролетариата».

А как быть, если международной революции суждено прийти с опозданием? Есть ли какой-либо просвет для нашей революции? Тов. Троцкий не даёт никакого просвета, ибо «противоречия в положении рабочего правительства смогут найти своё разрешение только... на арене мировой революции пролетариата». По этому плану для нашей революции остаётся лишь одна перспектива прозябать в своих собственных противоречиях и гнить на корню в ожидании мировой революции.

Что такое диктатура пролетариата по Ленину?

Диктатура пролетариата есть власть, опирающаяся на союз пролетариата и трудящихся масс крестьянства для «полного свержения капитала», для «окончательного создания и упрочения социализма».

Что такое диктатура пролетариата по Троцкому?

Диктатура пролетариата есть власть, вступающая «во враждебные столкновения» с «широкими массами крестьянства» и ищущая разрешения «противоречий» лишь «на арене мировой революции пролетариата».

Чем отличается эта «теория перманентной революции» от известной теории меньшевизма об отрицании идеи диктатуры пролетариата?

По сути дела ничем.

Сомнения невозможны. «Перманентная революция» не есть простая недооценка революционных возможностей крестьянского движения. «Перманентная революция» есть такая недооценка крестьянского движения, которая ведёт к отрицанию ленинской теории диктатуры пролетариата.

«Перманентная революция» т. Троцкого есть разновидность меньшевизма». (Сборник «За ленинизм», стр. 322–323).

Мы остановились на этом вопросе так подробно потому, что ошибки т. Троцкого в вопросе об отношении к крестьянству повторяются им и позже, уже тогда, когда он вступил в партию большевиков. Конечно, троцкисты могут сказать: что вы по каждому поводу вспоминаете учение о перманентной революции т. Троцкого? Ну, пусть он тогда, в 1905 г., был неправ, — какое же это отношение имеет к сегодняшнему дню? А вот какое. Во-первых, т. Троцкий считает и теперь эту свою теорию правильной. Не кто другой, как т. Н. Крупская в уже упомянутой статье «К вопросу об уроках Октября» указывает на то, что «марксистский анализ не являлся никогда сильной стороной т. Троцкого. Отсюда и недооценка у него роли крестьянства». Тов. Крупская просто не хочет об этом распространяться, потому что «об этом уже много писалось», но она признаёт в 1925 году, что у т. Троцкого остаётся его недооценка крестьянства.

Тов. Каменев считал в 1925 г., что нельзя отделять т. Троцкого до 1917 г. от прежнего т. Троцкого, служившего меньшевикам.

«Напрасно думать, — писал он, — что есть два Троцких: один до 1917 г., другой после 1917 г. Тогда т. Троцкий служил меньшевикам, теперь он перешёл к большевикам, но, входя в партию, он не счёл нужным во имя общей идеологии партии отказаться от своей собственной идеологии в основных принципиальных вопросах русской революции. Именно поэтому т. Троцкий в партии систематически повторяет тип своих ошибок того времени, когда он был вне партии».

Если мы возвращаемся к вопросу о перманентной революции вновь и вновь, то именно потому, что т. Троцкий считает, что не партия большевиков, не Ленин были правы в вопросе о перманентной революции, а был прав он, т. Троцкий, и что в 1917 г. наша партия «идейно перевооружилась», взяв из арсенала т. Троцкого его идейное оружие, и с ним победила. Такое извращение, такое искажение исторической действительности заставляет нас каждый раз возвращаться к прошлому. Если бы т. Троцкий решительно заявил, что его теория о перманентной революции была небольшевистской, неправильной теорией, что он действительно, как это утверждает Ленин, недооценивал роль крестьянства, делал «прыжок в воздух» через крестьянство, если бы он на деле не повторял вновь и вновь этих ошибок, вытекающих из непонимания роли крестьянства, из непонимания того, какими должны быть взаимоотношения рабочего класса с крестьянством, — нам незачем было бы вновь и вновь возвращаться к этим вопросам. Они были бы только достоянием истории, а не предметом обсуждения сегодняшнего дня, мы о них писали бы только в учебниках истории.

Троцкизм и ликвидаторство.

Однако, в 1905–1907 гг. т. Троцкий приблизился к большевикам. Но ненадолго хватило этого приближения. Наступила реакция, наступили трудные для рабочего класса дни предательства, измены, когда меньшевики хотели ликвидировать нашу нелегальную большевистскую партию. С кем в эти годы был т. Троцкий? Тов. Троцкий был с ликвидаторами.

Уже на Лондонском съезде 1907 г. т. Троцкий выступает против большевиков, и до 1917 г., в течение 10 лет, он ведёт с нами войну, ожесточённую войну, прикрываясь, однако, «примиренческим» флагом. Мы не будем здесь подробно останавливаться на всех моментах этой борьбы. Укажем лишь на то, что уже тогда во всей красе развернулись способности т. Троцкого строить фракции, группы, группочки и устраивать блоки различных оппозиционных групп и фракций, в которых, как в «августовском блоке» 1912 года, объединялись группы, начиная с самых правых ликвидаторов и кончая крайними «левыми». В 1917 г. Ленин писал об этом:

«...Мы заявляем поэтому от имени партии в целом, что Троцкий ведёт антипартийную политику, что он разрывает партийную легальность, вступает на путь авантюры и раскола... Умалчивает Троцкий об этой бесспорной правде (об антипартийных группах), потому что для реальных целей его политики правда непереносима... Эти реальные цели — антипартийный блок, каковой блок Троцким поддерживается и организуется... Этот блок, конечно, поддержит Троцкого... ибо (антипартийные элементы) получают здесь то, что им нужно: свободу своих фракций, освящение их, прикрытие деятельности, адвокатскую защиту её перед рабочими. И вот, именно с точки зрения «принципиальных основ», мы не можем не признать этот блок авантюризмом в самом точном значении слова. Сказать, что он видит настоящих марксистов, действительных защитников принципиальности социал-демократизма, в отзовистах (меньшевиках) Троцкий не смеет. В том и суть позиции авантюриста, что, ему приходится перманентно увиливать... Блок Троцкого с Потресовым и вперёдовцами есть авантюра именно с точки зрения «принципиальных основ». Не менее верно это с точки зрения партийно-политических задач... Годичный опыт показал на деле, что именно группы Потресова, именно фракция вперёдовцев и воплощают это буржуазное влияние на пролетариат... Наконец, в-третьих, политика Троцкого есть авантюра в смысле организационном». (Ленин. Собр. соч., т. XI, ч. 2, стр. 322).

Но опять-таки могут спросить: зачем вы вспоминаете эту полосу ликвидаторства? И, действительно, незачем было бы вспоминать её, если бы мы не имели сейчас новых попыток ликвидаторства и если бы эти попытки ликвидаторства не находили косвенную, а иногда и прямую поддержку т. Троцкого (взять хотя бы выступления Шляпникова и Медведева и выступления Оссовского). Разве мы сейчас не присутствуем при организации блока, который «разрывает партийную легальность, вступает на путь авантюры и раскола»? Разве перед нами не антипартийный блок? Разве мы не имеем на протяжении вот уже нескольких лет со стороны т. Троцкого защиты свободы фракций и группировок внутри нашей партии? Разве «с точки зрения принципиальных основ» мы не можем не признать этот блок «авантюризмом в самом точном значении слова»? Разве теперешний блок, образуемый самыми различными оппозиционными группировками против подавляющего большинства партии, не есть авантюра, авантюра именно с точки зрения «принципиальных основ»? Разве не менее верно это с «точки зрения партийно-политических задач»? Разве не сказал X съезд об оппозиции тт. Шляпникова и Медведева, что это есть анархо-синдикалистский, мелкобуржуазный уклон? Разве не осудили XIII партийный съезд и V конгресс Коминтерна троцкизм, как мелкобуржуазный уклон? А что такое мелкобуржуазный уклон, как не проявление буржуазного влияния на пролетариат? И разве, наконец, эта политика не есть авантюра «в смысле организационном»?

Вот почему эта позиция т. Троцкого вызывала самые резкие характеристики т. Ленина. Он писал:

«Люди, подобные Троцкому, с его надутыми фразами о РСДРП и с его раболепством перед ликвидаторами, не имеющими ничего общего с РСДР Партией, являются ныне болезнью времени... На деле это проводники капитуляции перед ликвидаторами--строителями Столыпинской рабочей партии»...

«Посредством фразы прикрываются действительные ликвидаторы и делаются всяческие попытки мешать работе антиликвидаторов (т. е. большевиков)... Троцкий и подобные ему «троцкисты и соглашатели» вреднее всякого ликвидатора, ибо убеждённые ликвидаторы прямо излагают свои взгляды, и рабочим легко разобрать их ошибочность, а гг. Троцкие обманывают рабочих, прикрывают зло, делают невозможным разоблачение его и излечение от него. Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и обмана рабочих, политику прикрывания ликвидаторства». (Ленин. Собр. соч., т. XI, ч. 2, стр. 359).

«Троцкий называет себя партийцем на том основании, что для него русский партийный центр, созданный подавляющим большинством русских социал-демократических организаций, есть нуль... Революционная фраза служит для того, чтобы прикрывать и оправдывать фальшь ликвидаторства, засоряя тем сознание рабочих... Задача Троцкого в том и состоит, чтобы прикрывать ликвидаторство, бросая песок в глаза рабочим... С Троцким нельзя спорить по существу, ибо у него нет никаких взглядов. Можно и должно спорить с убеждёнными ликвидаторами и отзовистами, а с человеком, который играет в прикрытие ошибок и тех и других, не спорят: его разоблачают, как... дипломата самой мелкой пробы». (Ленин. Собр. соч., т. XI, ч. 2, стр. 446–448).

Тогда Троцкий был с ликвидаторами, меньшевиками. Хорошо ли говорить об этом сейчас, в 1926 г., когда т. Троцкий состоит членом партии большевиков и даже членом Политбюро Центрального Комитета этой партии? Об этом бы не следовало говорить, если бы сейчас не было сделано кое-каких шагов, напоминающих этот тяжёлый для нас момент в истории нашей партии. Что дело здесь не в раздражении в момент острой борьбы, это прекрасно объясняет т. Каменев в брошюре «Партия и троцкизм» (стр. 18):

«Здесь дело не в раздражении, не в индивидуальных вкусах, а в том, что троцкизм есть, видимо, какое-то течение, которое появляется систематически и в систематической борьбе с которым только и можно было закладывать основы большевизма, как теорию и практику пролетарской коммунистической революции».

Именно в этот период т. Троцкий в своих статьях, которые он печатал в органах II Интернационала, излагал, по словам т. Каменева,

«приблизительно следующую «философию» большевизма: «Ленинцы — это кучка интеллигентов, которые, под руководством не стесняющегося никакими средствами человека — Ленина — держат тёмными путями в своих руках движение русского пролетариата, который, благодаря своему невежеству и отсталости, верит большевикам. Задача должна заключаться в том, чтобы освободить пролетариат России от засилья этой кучки и их лидера — Ленина». Вот то представление о большевизме, которое т. Троцкий тогда внушал Интернационалу» (Л. Б. Каменев. «Партия и троцкизм», ГИЗ, 1924 г., стр. 19).

Троцкизм в период нового подъёма рабочего движения.

Но вот кончились дни реакции, начался новый подъём революционного рабочего движения. В 1912 г., когда большевики создали свой чисто большевистский Центральный Комитет, перед т. Троцким был определённый выбор — с кем он пойдёт дальше; он пошёл с меньшевиками. Он организовал «нефракционный» (он всегда был «нефракционным») орган «Правду» в Вене, который он постарался вести без всякого контроля со стороны Центрального Комитета. И больше того. Когда большевики организовали свой орган «Правду» в Ленинграде, это привело в бешенство т. Троцкого. Как смели большевики объявить даже о том, что у них выходит ежедневная рабочая газета «Правда»? Тов. Троцкий пишет грозную статью в своём венском органе, которого в России почти-что никто не читал: «Мы ждём ответа».

«Что же это значит? — грозно спрашивает он.--Спрашивала ли редакция новой газеты нашего согласия на то, чтобы назвать его «Правдой»? Нет, не спрашивала. В каком отношении стоит петербургская газета к нашей? Ни в каком. По какому же праву и кто именно пытается ввести своё предприятие в среду читателей-рабочих под флагом нашего издания? Такого права ни у кого нет и не может быть. (Вот как здорово! Е. Я.)... Ленинский кружок — это воплощение фракционной реакции и раскольнического своеволия — не только пытался путём захвата общепартийных средств лишить нас огня и воды, но и делал в течение последних лет всё, что мог, чтобы опорочить и сделать ненавистным в глазах русских рабочих имя «Правды». Но вот, после двухлетней борьбы против нас ленинского кружка, в Петербурге возникает газета, которая присваивает себе полный заголовок нашего издания «Рабочая газета Правда». По какому праву? — Без всякого права. Для чего? На это ответить не трудно. Для того, чтобы путём подделки достигнуть того, чего не удалось добиться путём неистовой травли; для того, чтобы раскольнические тенденции проводить контрабандой, под флагом издания, нефракционный характер которого несомненен для широких рабочих кругов. Для того, чтобы смешать все карты, внести полный хаос и спутать все понятия, ещё далеко не отличающиеся устойчивостью в широких кругах партии». («Правда», № 25, 6/V — 1912 г., Вена).

Вы видите, для т. Троцкого наша большевистская партия была в то время не больше, как «ленинским кружком». Тов. Троцкий повторял заведомо ложные, позорные сплетни о захвате средств, обвинял нас, большевиков, в подделке под венскую «Правду». Все, кто знают историю нашей печати, историю нашей борьбы за рабочую печать в России, в тогдашней подпольной России, могут оценить всю мелочность, всю пошлость такой характеристики того огромного дела, которое мы сделали, создав на рабочие гроши ежедневную газету. В то время меньшевики с нами вели принципиальную борьбу, травили большевиков за их революционную тактику, называли массовое стачечное движение рабочих вспышкопускательством, а т. Троцкий писал Чхеидзе (1 апреля 1913 г.):

«Дорогой Николай Семёнович! Во-первых, позволяю выразить вам благодарность за то — не только политическое, но и эстетическое удовольствие, которое получаешь от ваших речей, в частности от вашей последней речи по поводу хулиганства, да и вообще нужно сказать: душа радуется, когда читаешь выступления наших депутатов (меньшевиков. Е. Я.), письма рабочих в редакцию «Луча» (меньшевистская газета. Е. Я.), или когда регистрируешь факты рабочего движения. И каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер — Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении. Ни один умственно-неповреждённый европейский социалист не поверит, что возможен раскол из-за тех маргариновых разногласий, которые фабрикуются Лениным в Кракове.

«Успехи» Ленина сами по себе, каким бы тормозом они ни являлись, не внушают мне больше опасений. Теперь не 1903 и не 1908 г. На «тёмные деньги», перехваченные у Каутского и Цеткиной, Ленин поставил орган, захватил для него фирму популярной газеты и, поставив «единство» и «неофициальность» её знаменем, привлёк читателей-рабочих, которые в самом появлении ежедневной рабочей газеты, естественно, видели огромное своё завоевание. А потом, когда газета окрепла, Ленин сделал её рычагом кружковых интриганов и беспринципного раскольничества. Однако, стихийная тяга рабочих к единству так непреодолима, что Ленину приходится систематически играть в прятки с читателями, говорить о единстве снизу, проводя раскол сверху, подставлять под кружковые и фракционные объединения — понятия классовой борьбы. Словом, всё здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несёт в себе ядовитое начало собственного разложения. Можно не сомневаться, что, при разумном поведении другой стороны, среди ленинцев начнётся в самом недалёком будущем жестокое разложение — именно по линии вопроса — единство или раскол». (Сборник «Ленин о Троцком». Из истории РКП(б). Библ. рабочей молодёжи. «Новая Москва». 1925 г., стр. 217–218).

Накануне империалистической войны, когда большевики руководили массовым рабочим движением, когда они строили партию, когда они собирали разрозненные силы рабочих для натиска на капитализм, на самодержавие, когда большевики всё делали для того, чтобы отстоять принципиальную линию революционного социализма против искажавших её меньшевиков и троцкистов, — тогда т. Троцкий ничего другого не находил, как изображать всё это «дрянной склокой, которую систематически разжигает сих дел мастер — Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении». Тов. Троцкий работал над тем, чтобы здание ленинизма, которое, по его мнению, было построено «на лжи и фальсификации» и несло «в себе ядовитое начало собственного разложения», чтобы оно рассыпалось в прах. И он рекомендовал такое разумное поведение другой стороне, т. е. советовал меньшевикам так себя вести, чтобы среди большевиков началось «жестокое разложение» и именно по линии вопроса «единство или раскол».

И когда сейчас разбираешь кое-какие выступления наших оппозиционеров, не чувствуется ли именно такой подход, какой был намечен в этом письме меньшевика т. Троцкого к меньшевику Чхеидзе? Расчёт на то, что в нашей среде начнётся разложение, содействие этому разложению, расчёт на раскол нашей партии.

Троцкизм в период империалистической войны.

Империалистическая война до крайности обострила социальные противоречия. Был ли в этот момент т. Троцкий с большевиками? Нет, и в этот момент он вёл борьбу с большевиками. Правда, он был «интернационалистом», он подвергался преследованиям буржуазных правительств, но он был против большевиков. Сам. т. Троцкий признаёт, что было 3 пункта, где «Наше Слово» (эта газета издавалась т. Троцким) и после того, как оно перешло в руки левого крыла редакции, не сходилось с «Социал-Демократом» («Социал-Демократ» издавался большевиками. Е. Я.). Эти пункты касались пораженчества, борьбы за мир и характера грядущей русской революции. «Наше Слово» отвергало пораженчество. «Социал-Демократ» отвергал лозунг борьбы за мир, противопоставляя ему гражданскую войну. Наконец, «Наше Слово» стояло на той точке зрения, что задачей нашей партии должно быть завоевание власти во имя социалистического переворота. «Социал-Демократ» продолжал оставаться на позиции демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. (См. книгу т. Троцкого «Война и революция», т. I, стр. 27).

Итак, 3 разногласия были у т. Троцкого с большевиками после того, как из «Нашего Слова» ушёл Мартов, после того, как «Наше Слово» стало «левым», троцкистским органом. Разногласия не маленькие. Как известно, Ленин и большевики были пораженцами; мы, большевики, считали полезным поражение своей буржуазии в империалистической войне. Тов. Троцкий был против такого поражения. Какие были разногласия по вопросу о гражданской войне? Ленин и большевики были за гражданскую войну, т. Троцкий был против. Наконец, по вопросу о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства Ленин и большевики считали, что этот лозунг был вполне правильным и что февральско-мартовская революция и привела к своеобразному двоевластию, при котором Советы и выражали, хотя и непоследовательно, демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства. Этого так и не понял т. Троцкий.

Следует ещё, однако, отметить, что в этот период, во время империалистической войны, разногласия у нас были ещё довольно существенные с т. Троцким и троцкистами по вопросу о II и III Интернационалах. Как известно, т. Троцкий был «центристом», т. е. болтался между правыми и левыми, между пораженцами и оборонцами. В то время, как Ленин, вместе с Циммервальдской левой, вместе со всеми большевиками, был за немедленный разрыв с II Интернационалом и центристами (Каутский, Лонге и др.) и за создание немедленно III Интернационала, т. Троцкий был вместе с Каутским против этого. Да, т. Троцкий имел право писать: «я пришёл к Ленину с боями», но он не договорил того, что он пришёл, уверенный в том, что прав был не Ленин в оценке, напр., перманентной революции, а прав был он, т. Троцкий; не Ленин и большевики были правы в оценке движущих сил революции, а прав был т. Троцкий. Вот почему т. Л. Б. Каменев писал в 1924 г.:

«Скитавшийся полтора десятилетия по меньшевистским литературным предприятиям политик, прибитый волнами народной революции к большевистским берегам, вошёл в большевистскую партию с тайной мыслью, что прав-то был и остался он. Вошёл не с тем, чтобы учиться у партии, а с тем, чтобы партию учить, не с тем, чтобы вложиться всеми своими силами в общую коллективную массовую работу годами и десятилетиями складывавшейся рабочей организации, а с тем, чтобы парадировать перед ней в роли провиденциального спасителя. Его съедала мысль — «отроцкистить большевизм». Перед партией по отношению к Троцкому, как по отношению к каждому своему новому члену, стояла прямо противоположная задача — «обольшевичить Троцкого». Удалась ли она?» (Л. Б. Каменев. «Партия и троцкизм», стр. 48–49).

В конце 1925 г. т. Каменев, т. Зиновьев и другие руководители нынешней оппозиции думали, что эта задача ещё не удалась. А сегодня они очутились в объятиях троцкизма, в плену у троцкизма, на службе у троцкизма. Зрелище тяжёлое для ленинца!

Вернуться к оглавлению.