Московская организация уже в 1894 году, как только стала
переходить к широкой агитационной работе, на одном из своих заседаний возбудила
вопрос о необходимости выпустить манифест с изложением основной точки зрения
организации по главнейшим вопросам, чтобы этим манифестом раз на всегда
закрепить политическую физиономию организации. Инициаторы этой идеи в самом
факте издания манифеста видели первый шаг к созданию единой партии. Московский
союз, говорили они, послужит ядром для группировки всех единомыслящих.
Географическое положение Москвы прямо навязывает ей роль центра рабочего
движения. Весь центральный промышленный район, всё Поволжье легко могут
связаться с Москвой, и московская организация будет снабжать остальные
организации однообразной литературой, будет сосредоточивать и распространять по
другим организациям сведения о рабочем движении всей России и содействовать,
таким образом, действительно общей и единообразной деятельности всех социал-демократов.
Тогда эта идея была оставлена. В качестве главного
возражения против неё выставлялось то, что прежде, чем мечтать о создании
единой партии, надо предварительно закончить работу по организации в самой
Москве. «Мы ещё не в силах объединить в одну организацию всех действующих в
Москве социал-демократов одиночек, где же нам мечтать об объединении всей
России»... «С другой стороны, — продолжали оппоненты, — мы выпустим манифест,
завтра мы провалимся, будут ли наши преемники смотреть на дело так же, как мы
смотрим, будут ли у нас вообще преемники, всё это неизвестно; манифест можно
будет выпустить лишь тогда, когда рабочее движение в Москве настолько
упрочится, что у нас будут гарантии, что оно сохранится и после нашего провала».
Весной 1895 года, после того, как московская организация окрепла настолько,
что, выдержав ряд провалов, продолжала функционировать и всё расширяться, она
снова подымает вопрос об издании манифеста. Но теперь она уже ставит вопрос
иначе. Теперь она уже знает о самостоятельном существовании целого ряда
организаций, работающих в других местах. Теперь, по её мнению, было бы
желательнее издать этот манифест не от имени одной организации, а от имени всех
наличных действующих организаций. Желательно, чтобы этот манифест был
результатом коллективного опыта всех социал-демократов-практиков. Поэтому
необходимо, чтобы манифест был выработан на съезде. Но этот съезд не должен
ограничиваться выработкой одного манифеста: он должен создать партию, а с этой
целью нужно, чтобы он утвердил в качестве центральной организации одну
какую-нибудь наиболее старую и опытную организацию. Такой утверждённый съездом
центр будет обслуживать все местные организации партии по части издания и
распространения литературы, по части сношений, связей, распределения сил и
т. п.
Чтобы осуществить на деле идею о съезде, москвичи
командируют двух товарищей, чтобы те при помощи местных связей разыскали все
действующие организации и связали их с Москвой. Та же идея о съезде возникает и
у петербургской «Группы 4‑го листка». Она, по словам Акимова, предлагает «немедленно
созвать съезд социал-демократических организаций в России, сорганизоваться в
партию и передать к её услугам типографию «Группы»[1].
Провалы 1895–1896 годов покончили с этими попытками. Но идея о съезде носится в
воздухе, она возникает самостоятельно в различных организациях и неотступно
ставится перед каждой действующей группой, перед каждым активным работником.
Петербургскому «Союзу необходимо было формулировать всю
совокупность тех основных принципов, которым он руководился в своей
практической деятельности. Таким образом, рост сознательного рабочего движения
неизбежно ставил перед Союзом вопрос о вполне определённой
социал-демократической программе. Программа требовалась тем настоятельнее, что
функции Союза, как представителя петербургского сознательного рабочего
движения, становились всё более важными и ответственными. Как таковому, Союзу
приходилось выступать и перед русским обществом, и перед правительством, и
перед заграничными русскими и иностранными социалистическими организациями и,
наконец, перед социалистическими организациями, существующими в пределах
Российской империи, каковы, например, группы Народовольцев, Польская
социалистическая партия и Еврейская организация. Союзу необходимо было
определить свою физиономию и, следовательно, вопрос о программе был вопросом
крайне важным»[2].
Летом 1896 г. Н. К. Крупская объезжает ряд организаций, чтобы
столковаться об издании общей нелегальной газеты и о подготовке съезда партии.
В марте 1897 г. Киевская группа «Рабочей газеты» делает первую неудачную
попытку созыва съезда и, наконец, только в марте 1898 г. ей удаётся
созвать первый съезд социал-демократических организаций. Петербуржец приводит
из архива «Рабочей Мысли» следующий документ:
Программа Съезда.
А.
«I. Ознакомление с положением дел в различных пунктах даёт
основание для постановки вопроса о форме объединения групп. Здесь возникает
вопрос: возможна ли в настоящее время организация партии или только
федеративного союза отдельных групп.
Доводы pro и contra.
II. Цель предполагаемой организации.
III. Необходимость в том и другом случаях учреждения:
1) Центральный комитет, задачи его и соответствующий состав,
а) Входят ли в его задачу редакционные функции, и не должны
ли эти последние быть представлены особому органу редакционной комиссии?
Сюда необходимо примыкает вопрос о постановке органа и об
устройстве типографии.
«Примечание.
Центральный Комитет есть учреждение представительное. Ему присваиваются две
функции: а) инициаторская и в) исполнительная. Функции а) заключается
в том, чтобы намечать ближайшие задачи общего характера (съезды, маёвки и
проч.) и предлагать их обсуждению всех групп. Функции в) исполнительная
распадается на а) внутренняя — поместная и в) внешняя: сношения одних
групп с другими, сношения с заграницей, установление единства шифра, паролей и
т д., и т. д.
Сюда входит также вопрос о транспортах.
в) Отношение Центрального Комитета к местным организациям.
2) Местные организации.
а) Местные центральные комитеты,
в) Рабочие комитеты,
с) Организации рабочих.
3) Вопросы тактики.
а) Агитация и пропаганда на почве рабочего движения.
Вопросные листки для собирания сведений о положении рабочего класса в данной
местности.
в) Агитация: агитаторы, листки,
с) Пропаганда: газеты, книги, кружки.
Б.
Выработка общей программы социал-демократов.
«Примечание.
Петербургский Союз Борьбы за Освобождение Рабочего Класса представил с своей
стороны мотивированный проект программы.
Важнейшими пунктами являются:
I. Тезисы теоретических основ русской социал-демократии.
II. Практическая программа.
a) рабочий вопрос,
b) экономика и политика,
c) практическое отношение к абсолютизму,
d) аграрный вопрос,
e) отношение к другим революционным партиям,
f) отношение к Польской социалистической партии,
g) отношение к Группе «Освобождение Труда»,
h) отношение к западноевропейской социал-демократии,
i) участие в конгрессах».
К этому проекту программы приложена также и «Объяснительная
записка». К сожалению, Петербуржец, перепечатывая её в качестве материала для
истории первого съезда, совершенно не указал, является ли эта записка
комментарием к проекту программы, предложенным инициаторами созыва съезда, или
это своего рода контрпроект программы съезда, представленный какой-нибудь
другой группой. На вторую мысль нас наталкивает некоторое разногласие между «Объяснительной
запиской» и «Программой съезда», как, например, по вопросу о местной
организации. Впрочем, вопрос об авторстве этой записки в данную минуту для нас
довольно безразличен; важна лишь сама постановка вопросов в обоих документах,
по которой можно судить о тенденции к решению их. В виду особой важности,
отметить все существовавшие тогда тенденции к решению наболевших вопросов, мы и
этот документ перепечатываем целиком.
«Главная цель съезда — объединить отдельные группы в
социал-демократическую партию. Это можно лишь при существовании общей
теоретической и практической программы.
Задача съезда выработать её. Для этого каждый депутат должен
представить проект программы. Теоретические посылки и практические выводы из
них должны быть выражены в ясных и кратких выражениях. Каждое из последних
должно быть отдельно обосновано (образцом может служить Эрфуртская программа).
Важно в современном экономическом положении России особенное внимание обратить
на аграрный вопрос, общину, переселения, артели, кустарей, дать подробную и определённую
характеристику общественных слоёв России. Группировка партий, отношение к ним
социал-демократов, критика народников и народовольцев, отношение к
П. П. С. Выразителем партии является общий орган в России: программа,
состав редакции, техника дела, необходимость и характер заграничного органа,
местные органы, их характер. Необходимо для ясного представления о практической
работе, чтобы каждый депутат выдвинул назревшие в его районе вопросы. Во
1) агитация: устная и письменная, экономическая и политическая, стачки, 1‑ое
Мая. 2) Пропаганда: а) кружки, цель их, способ и программа занятий;
б) Литература — подготовительная, переходная и серьёзная, экономическая, политическая
и религиозная, наметить темы; в) легальная пропаганда: воскресные школы,
народные читальни, чтение, библиотеки. 3) Организация; общая организация
партии и её организация по районам; сношения отдельных городов (заготовка к
съезду побольше адресов), финансы. Местная организация, общий рабочий союз,
собрание представителей, центральный рабочий комитет, заводские кружки,
руководители; профессиональные союзы. Кассы — общая и местная (в каждом заводе
и фабрике), характер их (боевая и взаимопомощи). Библиотеки, дисциплина.
Отношение к рабочей интеллигенции, к рабочим организациям. Организация такой
интеллигенции. Транспорт, обмен литературой, сношения с организациями; где
лучше издавать литературу — в России или заграницей? Работа в деревне,
характеристика, нужная для этого литература, практические отношения к другим революционным
группам, к П. П. С. Заведывание изданием литературы. Отношение к
эмигрантам. Программа вопросов для собирания сведений о положении рабочего
класса в России.
Работы съезда должны начаться выслушанием докладов
представителей различных групп о положении дел в районах действия этих групп.
Таким образом будут выяснены силы и средства, которыми мы сможем располагать».
Прежде, чем перейти к постановлениям съезда попытаемся
разобрать приведённые нами документы. Из них явствует, что главнейшими,
насущнейшими задачами организаторы съезда считали формулировку общеобязательной
для всех русских социал-демократов теоретической основы работы, затем создание,
на основании практического опыта местных работников, единообразного типа
местных организаций и, наконец, образование центрального аппарата, облегчающего
и регулирующего работу на местах. Авторы проекта «Программы съезда» допускают
двоякий способ решения вопроса об объединении действующих организаций:
федерация вполне самостоятельных отдельных групп или полное слияние в одну
единую партию. Авторы «Объяснительной записки» на этот вопрос отвечают: «главная
цель съезда объединить отдельные группы в социал-демократическую партию», но
тут же добавляют: «это можно лишь при существовании общей теоретической и
практической программы». И так, следовательно, вопрос ставился таким образом:
объединение необходимо во что бы то ни стало, продолжать разрозненную работу — это,
значит, тратить понапрасну массу сил и, после каждого провала, терять опыт
предшественников, терять выработанные ими традиции работы, словом, каждый раз
начинать работу сначала. Если съехавшимся организациям не удастся спеться в
программных вопросах, нужно создать хотя бы федерацию, т. е. объединение
на почве только технических функций. Если окажется возможным сойтись на одной
программе — слияние должно быть полным, должна быть образована партия.
Вопрос этот мог быть предрешён уже при самом созыве съезда;
он мог быть поставлен инициаторами съезда в следующей форме. Созвать ли съезд
из представителей всех действующих в России социал-демократических организаций,
не выяснив предварительно их отношения к важнейшим программным вопросам и
рискуя, таким образом, возможностью, не добившись соглашения в вопросе о
программе, удовлетвориться одной лишь технической федерацией — или же, жертвуя
полнотой представительства, во что бы то ни стало стремиться к созданию вполне
единомыслящего, вполне спевшегося партийного ядра, могущего послужить знаменем,
вокруг которого в будущем сгруппировались бы принявшие программу организации.
Если даже оставить в стороне фактическую невозможность, при
тогдашних условиях конспиративной работы, кому бы то ни было знать все
действовавшие в России организации и снестись с ними, перед инициаторами съезда
стоял прямо-таки неразрешимый вопрос: какую установить норму приглашения на
съезд. Представим себе действительное положение вещей в то время. Начиная с 1896–1897 г.
социал-демократические группы, кружки и организации росли, как грибы после
дождя. Они возникали совершенно самостоятельно и среди оторванных от центра
рабочих, и среди студентов и гимназистов, и среди поднадзорных в каком-нибудь
глухом углу России и, наконец, среди ссыльных в отдалённейших местах Сибири.
Все эти группки и кружки с жадностью ищут работы, но далеко не все находят её.
(Мне вспоминается, например, один весьма курьёзный, но тем не менее весьма
характерный случай, который имел место в Орле. Кружок интеллигентов-пропагандистов,
состоявший из 8 человек, не находя приложения своим силам, употребляет всю свою
энергию на то, чтобы «обслуживать» одного единственного пролетария, которого им
удалось, наконец, заполучить в лице местного водовоза). И наряду с этими
маленькими группками, которые сочиняли уставы для своих существующих или
будущих организаций и открывали целый ряд уже давно открытых Америк, возникали
крупные рабочие организации чисто профессионального характера, вроде Всеобщего
еврейского союза щетинщиков, а также организации, ведущие широкую вполне
социал-демократическую работу, но по той либо иной причине не называющие себя
социал-демократическими. Были организации с прочно установившейся репутацией и
обширным боевым опытом, с самыми широкими связями, были и такие, которые
возникли только вчера и не обладали ни опытом, ни связями. Некоторые
организации существовали хотя и давно, но, благодаря совершенно новому
(вследствие провалов) составу своих членов, утратили всякие традиции своих
предшественников и не были знакомы со своей собственной историей; наряду с
этим, где-нибудь вдали от них, в ссылке, сидели не у дел, выбитые из строя,
создавшие эти организации и прожившие с ними всю их историю опытные практики.
Кроме того, в Петербурге, например, как мы уже видели, одновременно действовал
целый ряд конкурировавших друг с другом организаций, что нередко имело место и
в провинции.
Нужно ли было звать на съезд все конкурирующие организации
и, таким образом, давать равное право голоса, как Союзу Борьбы, так и
какой-нибудь, по номенклатуре Акимова, части группы «молодых» — А или Б, все
заслуги которых сводились к тому, что они «не ладили» со стариками?» Всё это в
высшей степени затрудняло инициаторов съезда и делало почти неразрешимым вопрос
о том, кого именно и на каких основаниях приглашать на съезд. Попытка
разобраться в этом вопросе затянула бы самый созыв съезда до бесконечности, и
всё-таки заранее можно было быть уверенным, что достигнуть хотя бы
сколько-нибудь полного представительства на съезде всех действительно работающих
истинных социал-демократических организаций ни в коем случае не удастся.
Таким образом, группа инициаторов волей-неволей должна была
отказаться от мысли о полном съезде всех социал-демократических организаций и
должна была остановиться на единственно в то время возможном созыве
представителей более или менее спевшихся в важнейших вопросах организаций. Из
бесчисленного множества действовавших тогда кружков, групп и организаций на
первом съезде участвовали лишь следующие: Петербургский, Московский, Киевский и
Екатеринославский Союзы Борьбы за Освобождение Рабочего Класса, Киевская
группа, издававшая «Рабочую Газету» и Общееврейский Рабочий Союз в России и
Польше (Бунд)[3].
Нет сомнения, что только что названные нами организации не
исчерпывали собой списка всех единомыслящих. Что это действительно так, видно
из того, что Иваново-Вознесенский Рабочий Союз, как только узнает о решениях
съезда, немедленно примыкает к партии. Очевидно, уже во время созыва съезда он
в общих чертах разделял принципиальную позицию приглашённых на съезд
организаций, и если не попал туда, то это объясняется исключительно
невозможностью вовремя снестись с ним по чисто полицейским условиям. «Летом 1898
года — читаем мы в брошюре, посвящённой работе в этом районе, — в Иванове был
получен манифест Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, который
сначала не произвёл на товарищей сильного впечатления, не прибавил бодрости и
энергии; но уже к осени 1898 года началось горячее обсуждение его, а вместе с
этим наш Рабочий Союз преобразовался в Иваново-Вознесенский Комитет Российской
Социал-Демократической Рабочей Партии. Теперь мы не одни: мы соединились с
другими товарищами, чтобы лучше бороться с правительством против политического гнёта,
и с фабрикантом против экономического рабства»[4].
Очевидно, на съезде могла бы также присутствовать и группа,
издававшая «Рабочее Знамя» и выступившая под громким именем Российской Социал-Демократической
Партии. В первом же номере своей вышедшей немедленно после съезда газеты она
заявляет свою солидарность с выпущенным партией манифестом. «Наш номер был
почти закончен, — читаем мы в этом органе, когда мы получили Манифест
Российской Социал-Демократической Рабочей Партии... Приветствуя это
объединение, как одно из самых отрадных явлений в русском рабочем движении, мы
высказываем надежду и уверенность, что обе партии будут делать одно дело,
двигаться к одной цели и встречаться на пути только для того, чтобы оказывать
одна другой содействие. Только безобразные условия, заставляющие борцов за
рабочее дело действовать тайно, могли привести к одновременному образованию
двух партий, стремящихся к одной цели. Насколько можно судить по манифесту, у
нас не только общая цель, по-видимому, одинаков и путь»[5].
Не попала эта «партия» на съезд — хотя инициаторы съезда
знали о её существовании, но не считали её единомыслящей.
Чтобы покончить с вопросом о составе съезда, мы должны
отметить ещё отсутствие на съезде представителей от группы «Освобождение Труда».
Созывавшая съезд группа «Рабочей Газеты», несомненно, находилась в сношениях с
группой «Освобождение Труда». «Выпустив № 1 «Рабочей Газеты» осенью 1897
года, — говорит Акимов со слов доклада Киевского комитета II‑му съезду, — киевская
социал-демократическая группа послала своего делегата заграницу, чтобы просить
помощи у гр. «Освобождение Труда» и поделиться с ней своими мнениями»[6].
О сношениях с «Рабочей Газетой» говорит и Аксельрод, который посылал в неё
статью «К вопросу о современных задачах и тактике русских социал-демократов»[7];
о существовании в то время сношений с Россией читаем мы также у Плеханова[8].
Мы можем лишь отметить, что в программе съезда, с одной стороны, совершенно
обходится молчанием «Проект программы русских социал-демократов», выработанный
группой «Освобождение Труда» тогда, как говорится о проекте программы
Петербургского Союза Борьбы; а с другой стороны в той же программе съезда мы
находим пункт об отношении к группе «Освобождение Труда». Этот пункт авторами «Объяснительной
записки» расширяется в вопрос об отношении к эмигрантам.
Петербургский Союз Борьбы должен был, как мы видели,
представить на съезд мотивированный проект партийной программы. «Союз был так
завален текущей работой, — говорит Петербуржец, — что у него решительно не
хватало ни времени, ни сил заняться составлением программы, и эта работа была
поручена одному товарищу, стоявшему тогда в стороне от активной деятельности.
Поручение было выполнено в виде проекта программы партии. Но, к несчастью,
ввиду полицейских условий проект программы был уничтожен, даже не будучи
прочитан большинством участников Союза»[9].
Съезд не имел в своём распоряжении какого-либо проекта программы, выработать же
её коллективными силами во время своих заседаний он не имел возможности;
поэтому, поручив центральному комитету или какому-нибудь одному лицу выработать
проект, он решил этот будущий проект считать принятым после утверждения его
комитетами на местах.
Сравнивая «Программу съезда» с «Объяснительной запиской», мы
видим, что и в программных вопросах точки зрения авторов не вполне совпадают. «Программа
съезда» выдвигает два вопроса, касающиеся политической борьбы — «экономика и
политика» и «практическое отношение к абсолютизму». Первый из упомянутых
пунктов должен был, очевидно, разрешить вопрос, уже волновавший многих
практиков: в каком отношении должна находиться борьба экономическая к борьбе
политической. Программа съезда не берётся предрешать этот вопрос, потому что
второй из отмеченных нами пунктов — «практическое отношение к абсолютизму»
допускает самый широкий простор для ответа, вплоть до полного игнорирования
абсолютизма и признания несвоевременности борьбы с ним. Авторы «Объяснительной
записки», заявляя, что образцом для партийной программы должна служить «Эрфуртская
программа», тем самым уже предрешают вопрос, делая отказ от «политики»
невозможным. В основу партийной программы должен быть положен тщательный анализ
экономического положения России, причём авторы «Объяснительной записки»
требуют, чтобы прежде, чем перейти к критике существующих политических партий,
была бы дана подробная и определённая характеристика общественных слоёв России.
Другими словами, они желают, чтобы отношение к той или иной партии определялось
классовой сущностью этой партии. Авторы записки заранее определяют своё
отношение к различным партиям. Относительно «народников» и «народовольцев», по
их мнению, возможна лишь «критика», с польской же социалистической партией
могут быть установлены определённые отношения. «Программа съезда», как и «Объяснительная
записка» одинаково далеки от той узости, в которой обвиняли в то время
социал-демократов литераторы — народники, приписывавшие им полное игнорирование
крестьянского вопроса. Мы находим «аграрный вопрос» и в «Программе съезда», и в
«Объяснительной записке», причём последняя рекомендует обратить особое внимание
на него и в числе тактических вопросов на видное место выдвигает работу в
деревне и создание необходимой для этого литературы.
[1]
См. Акимова «Очерк развития социал-демократии в России» стр. 57.
[2]
Петербуржец. «Очерк петербургского рабочего движения 90‑х годов» Лондон 1902 г.
стр. 49 — 50.
[3]
Участники съезда Н. И. Радченко (от СПБ.), А. Ванновский (Москва).
К. А. Петрусевич (Екатеринослав), П. Л. Тучанский (Киев),
Эйдельман и Вигдорчик (Рабочая Газета), Кремер, Мутник и один часо(неразборчиво)
(от Бунда).
[4]
«Рабочее движение в Иваново-Вознесенском районе за последние 15 лет». Женева.
1900 г., стр. 27.
[5]
«Рабочее Знамя» орг. Русск. Социал-Демократической Партии № 1. Май. 1898.
[6]
Акимов. «Очерк развития Социал-Демократии в России. Стр. 100.
[7]
«Работник» № 5–6. Женева 1899 г. Стр. 1.
[9]
«Очерк петербургского рабочего движения 90‑х годов». Стр. 50. Этот проект
программы был написан сидевшим в то время в петербургской тюрьме Н. Лениным
и включал в себя основные положения принятой на II съезде программы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий