Работая в Москве, мне довольно часто приходилось ездить в
Питер для связи с ЦК. Там как раз намечалась организация первой легальной
большевистской газеты. Средства на газету достал А. М. Горький, и
средств было достаточно много. Для скорости предполагалось купить готовое уже
разрешение на газету. Таковое имелось у весьма пёстрой компании — у
декадентских писателей Минского и Гиппиус и типичной представительницы
литературной богемы Теффи. У них уже был набран целый штат сотрудников, в том
числе известный по питерским газетам организатор репортажа Львов. Литературных
сил у этой публики было достаточно, но денег мало. Вот с этой-то компанией наш
ЦК ещё до приезда Ильича в Питер заключил договор. Политическое руководство
газетой было предоставлено целиком нам, господа же Минские и Ко
выговорили себе право на очень высокие редакторские оклады и могли помещать
свои произведения.
Нас, рядовых партийцев, сильно смущал блок с такого рода
господами. Помню, первый раз, когда я приехал вскоре после баумановских похорон
в Петроград и зашёл в уже открытую контору «Новой жизни», меня поразил внешний
вид и редакции и конторы. Всё это было так непохоже на нашу более чем скромную
московскую обстановку. Редакция помещалась на Невском. У входа — роскошный
швейцар. Контора и редакция — в громадных, богато обставленных комнатах. Я
подумал: «Ну, вряд ли рабочий корреспондент почувствует себя здесь хорошо». В
редакции я застал Богданова, Румянцева, Кнунянца и ряд других товарищей. Все
они были очень оживлены, возлагали большие надежды на новую газету. Я скромно
выразил свои сомнения насчёт возможности сотрудничества с господами минскими, гиппиус
и прочими газетными дамами. Богданов тоже далеко не был увлечён этими
господами, но говорил, что иного выхода нет. Зато Румянцев был в восторге,
считал, что мы сделали блестящее дело, заключив это соглашение: они, мол, сразу
поставят газету на широкие рельсы, она будет иметь большой круг читателей и
т. д. Членам редакционной коллегии, как сообщил мне Румянцев, назначили
жалование вместе с авторскими что-то по 600 рублей в месяц.
Я ему прямо выпалил, что в общем это безобразие и я уверен,
что, как только Ильич приедет в Россию, всё это он заставит изменить. Нам нужна
газета маленькая, но газета наша, а не в компании с гиппиусами и прочими
лающими на луну поэтиками. Такая газета, какую они затевают, в рабочие районы
не попадёт, да если и попадёт, как сможет рабочий разобрать, где кончается
Минский и начинается большевизм. Помню, когда я вернулся в Москву, то в
разговорах с москвичами очень нелестно отзывался о питерцах. Мы тут каждый грош
копили на вооружённое восстание, а они там транжирят деньги на меблировку редакции,
на оплату буржуазных сотрудников, на генеральские оклады редакции.
Мне опять пришлось быть в Питере в день появления первого
номера «Новой жизни». Действительно, газета превзошла все наши ожидания.
Появление первой социал-демократической и притом определённо большевистской
газеты, выступившей с первого номера с ярким, чётким лицом (в приложении была
дана программа партии), произвело потрясающее впечатление. Публика разбирала
номера буквально нарасхват. К вечеру за отдельные номера платили уже по 3 рубля.
Если не ошибаюсь, номер разошёлся в 80 тысячах экземпляров. По тому времени это
был небывалый тираж.
В редакции было настоящее торжество. На этот раз мне
пришлось познакомиться и со второй, ненашинской частью редакции. Оказалось, что
все: и Минский, и Гиппиус, и Теффи, и вся прочая шантрапа — вдруг превратились
в настоящих большевиков, воспевали «его величество пролетариат всероссийский»,
этого нового мессию, который несёт всем избавление...
Когда меня познакомили с этой компанией и кто-то, кажется
Богданов, сказал им, что я недавно бежал из тюрьмы и несколько лет работаю
нелегально, начались охи и ахи. Минский разразился какими-то напыщенными
стихами. Стало невыносимо противно, и отравлена была вся радость по поводу
первого номера.
Комментариев нет:
Отправить комментарий