четверг, 6 июля 2017 г.

VIII. Отношение анархистов к революции в Испании.

Героическая борьба трудящихся Испании против фашизма, за демократическую республику привлекает к себе внимание всего мира. Равнодушных к этой борьбе почти нет. Весь мир разделился на врагов и друзей испанского народа. Дело генерала Франко — это дело кровавого фашизма, дело всей международной реакции. Дело трудящихся Испании — это дело трудящихся всего мира, дело всего передового и прогрессивного человечества. Отношение к революционным событиям в Испании прекрасно выразил вождь трудящегося человечества всего мира товарищ Сталин в своём ответе на приветственную телеграмму ЦК компартии Испании. «Освобождение Испании, — писал товарищ Сталин, — от гнёта фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а — общее дело всего передового и прогрессивного человечества».
Трудящиеся Испании знают, что ответ товарища Сталина — это не только его личный ответ, это ответ всех народов СССР, проникнутых горячим желанием помочь трудящимся Испании. Коммунистической партии, её творцам и вождям — Ленину и Сталину обязаны трудящиеся СССР своим глубоким интернациональным воспитанием. Трудящиеся СССР всегда отзываются на призыв о помощи рабочему классу других стран. Трудящиеся СССР не раз давали неопровержимое доказательство международной братской солидарности, и эта международная братская солидарность в особенности ярко проявилась в отношении испанского народа.
Нас разделяют тысячемильные пространства, нас разделяют горы, реки, нас разделяют границы нескольких государств, но все препятствия преодолеваются, когда дело идёт о помощи братьям по классу, братьям по борьбе. И это не на словах, а на деле доказали трудящиеся СССР. Они горды тем, что ими руководит славная коммунистическая партия большевиков, партия Ленина — Сталина, приведшая их к величайшим победам.
На VII конгрессе Коммунистического Интернационала мы слышали речи испанских делегатов-коммунистов, известных трудящимся всей Испании и далеко за пределами Испании: тт. Долорес Ибаррури, Гарсия, Хуано Вентури, Мартинеса Эваристо. Все их речи были проникнуты желанием создать единство трудящихся Испании, единство всех борющихся против фашизма и реакционных сил. К этому единству призвал на VII конгрессе Коммунистического Интернационала руководитель Коминтерна т. Георгий Димитров, сделавший так много после освобождения его из застенков германских фашистских палачей для создания народного фронта против фашизма. И т. Димитров не устаёт призывать трудящихся всего мира:
«Всеми силами помочь испанскому народу разгромить фашистских мятежников;
не допустить дискредитации и срыва народного фронта во Франции;
всемерно ускорить создание мирового народного фронта борьбы против фашизма и войны»[1].
Тов. Димитров напомнил слова Ленина о том, какие условия создают это единство.
«Единство, — писал Ленин накануне империалистической войны, — действительно, необходимо рабочим. И всего необходимее понять, что кроме самих рабочих никто им не «даст» единства, никто не в состоянии помочь их единству. Единство нельзя «обещать» — это будет пустым хвастовством, самообманом; единство нельзя «создать» из «соглашения» интеллигентских группок — это печальнейшее, наивнейшее и невежественнейшее заблуждение.
Единство надо завоевать, и только сами рабочие, сами сознательные рабочие в состоянии добиться этого — упорным, настойчивым трудом.
Нет ничего легче, как написать аршинными буквами слово «единство», как посулить его, «провозгласить» себя сторонником его. На деле, однако, двинуть единство вперёд можно только трудом и организацией передовых рабочих, всех сознательных рабочих.
Единство невозможно без организации. Организация невозможна без подчинения меньшинства большинству.
Истины эти — бесспорные. Никто в них не усомнится. Остаётся только — только! — провести их в жизнь. Это не легко. Это требует труда, настойчивости, сплочения всех сознательных рабочих. Но без такого труда нечего и говорить о рабочем единстве»[2].
И трудящиеся Испании показали, что они научились понимать и ценить значение единого фронта: они создали в обстановке борьбы организацию единого фронта, о которую разбиваются объединённые силы фашизма. Трудящиеся Испании видят, как во всех странах мира лучшие элементы рабочего класса, члены коммунистической партии, выступают на защиту дела испанского народа. Руководитель французских коммунистов, докладывая на собрании актива парижской организации коммунистической партии 30 октября 1936 г., говорил:
«Всё надо сделать, решительно всё, чтобы вместе с испанской республикой восторжествовало дело свободы и мира во всех странах»[3].
Интернациональные бригады, сражавшиеся в Испании, — живое, яркое выражение этого единства международного пролетариата[4].
Какие же условия необходимы для успеха испанской революции, для её победы над фашизмом? Для этого необходимо прежде всего дальнейшее усиление и укрепление того единого фронта, который до сих пор обеспечивал победы. Для этого необходимо, чтобы участвующие в едином фронте силы, в особенности пролетарские организации, совершенно точно определили цели и задачи движения. А для этого они должны совершенно ясно представлять себе, что происходит в Испании, какая в ней происходит революция. Имеем ли мы в настоящее время один ответ на это? К сожалению, нет. Почему важно для пролетариата иметь совершенно правильную и точную оценку характера происходящей революции? Потому, что в зависимости от характера революции рабочий класс должен строить свою тактику, должен искать себе союзников, должен применять те, или иные средства борьбы.
Происходит ли в настоящее время пролетарская революция в Испании или буржуазно-демократическая революция? От правильного ответа на этот вопрос зависит правильность действий пролетариата.
На это правильный ответ дают коммунисты. В Испании происходит в своеобразной обстановке, при своеобразном едином фронте трудящихся буржуазно-демократическая революция. В статье «Что происходит в Испании» Долорес Ибаррури (Пасионария) правильно заявила:
«Буржуазно-демократическая революция, которая в других странах, как Франция, произошла более столетия назад, у нас в стране развёртывается только сейчас, и мы, коммунисты, являемся авангардными бойцами в этой борьбе против мракобесия, против тёмных сил прошлого»[5].
В своём недавнем манифесте коммунистическая партия Испании заявила:
«Перед лицом фашистской угрозы мы поднялись на защиту, республики, на защиту нашего права на жизнь. Мы хотим спасти нашу страну от опасности новых военных авантюр, мы хотим жить в мире со всеми народами. Мы защищаем самые чистые принципы демократии. Мы боремся за то, чтобы рабочие получали хорошую заработную плату, чтобы их не страшил призрак безработицы и голода. Мы боремся за справедливое законодательство, за равенство политических и социальных прав для женщин. Мы боремся за то, чтобы крестьяне имели достаточно земли, чтобы прожить. Мы хотим благосостояния для всего народа, и мы знаем, что это возможно сегодня только при демократической республике, и поэтому мы её защищаем, так же как мы защищаем те свободы, на которые имеют право Каталония, страна басков, Галисия и Марокко. Мы уважаем религиозные идеи так же, как мы хотим, чтобы уважали наши идеи. Но мы беспощадно боремся с торговцами религией, с теми, кто превращает церкви и монастыри в центры заговоров и шпионажа и в крепости, направляющие дуло своих пушек против народа... Мы боремся за то, чтобы освободить крестьян от феодального рабства, чтобы передать землю помещиков — изменников своей родины — в руки крестьян, чтобы крестьянство имело обеспеченный кусок хлеба и жило в свободе и счастье, а не в рабстве».
Конечно, между буржуазно-демократической революцией, происходящей в Испании, и буржуазно-демократической революцией, которая происходила во Франции в XVIII в., имеются существенные различия. Товарищ Сталин указывает в «Вопросах ленинизма» на то, что буржуазно-демократическая революция в период империализма сближается с революцией социалистической, что условия для её перерастания в период империализма более благоприятны, чем в предыдущий период развития капитализма. Вот что говорит товарищ Сталин о революции в России:
«Едва ли нужно доказывать, что в обстановке империализма, чреватого столкновениями и войнами... когда империализм соединяется со всеми, без исключения, реакционными силами, вплоть до царизма и крепостничества, делая тем самым необходимым коалирование всех революционных сил..., — едва ли нужно доказывать, что буржуазно-демократическая революция, в более или менее развитой стране, должна сближаться при таких условиях с революцией пролетарской, что первая должна перерастать во вторую»[6].
И, конечно, в Испании уже произошёл ряд изменений, которые отличают коренным образом эту буржуазно-демократическую революцию от буржуазно-демократических революций в других странах. Необходимо учитывать особенности этой буржуазно-демократической революции в Испании. Тов. Эрколи — член Исполкома Коминтерна, давший развёрнутую характеристику особенностей испанской революции, указал на то, что испанский народ решает задачи буржуазно-демократической революции по-другому, по-новому — в интересах самих широких масс:
«Во-первых, он разрешает их в обстановке вызванной мятежниками гражданской войны. Во-вторых, интересы вооружённой борьбы против фашизма принуждают его к конфискации собственности замешанных в мятеже землевладельцев и предпринимателей, ибо нельзя одержать победу над фашизмом, не подорвав его экономических позиций. В-третьих, он имеет возможность использовать исторический опыт завершения буржуазно-демократической революции пролетариатом России после завоевания им власти, ибо Великая пролетарская революция блестяще осуществила «попутно» и «мимоходом» то, что составляет основное содержание революции в Испании на нынешнем историческом этапе. Наконец, испанский рабочий класс стремится осуществить свою ведущую роль в революции, накладывая на неё пролетарский отпечаток размахом своей борьбы и её формами»[7].
Существует отличие также между гегемонией пролетариата в революционном движении Испании и гегемонией пролетариата в буржуазно-демократической революции в России. В России с самого начала организованного выступления рабочего класса во главе его шла партия нового типа, боевая партия большевиков под водительством Ленина и Сталина. Эта партия руководила его революционными боями уже в 1905 г. Она руководила его движением вплоть до полной победы и руководит до последнего дня его борьбой за полное построение коммунистического общества. В Испании рабочий класс сверг монархию в 1931 г., когда коммунистическая партия только что начала складываться и пролетариат находился под очень сильным влиянием реформистской социалистической партии. Испанские социалисты пользовались гораздо большим влиянием на испанских рабочих, чем русские меньшевики на рабочих России. Особенностью испанского пролетариата является также и то, что анархисты имеют в среде испанских рабочих довольно сильные организации, тогда как в России анархистское движение никогда, как мы это видели, не было массовым движением, а было в большинстве случаев движением небольших групп, оторванных от масс.
Следует иметь также в виду, что в Испании не только мелкая буржуазия, но и часть буржуазии стоит на стороне революции. Единый фронт поддерживают не только крестьянство и не только мелкая буржуазия городов, — в едином фронте участвуют и такие люди, как Хозе Хираль, Касарес Кирога, Франсиско Барнес, Энрико Рамос, Мануэль Бласко Гарсия и ряд других представителей буржуазии, которые не пошли вместе с фашистами, а стали на сторону республики. Значительная часть буржуазии Каталонии и Бискайи поддерживает революцию, поддерживает единый фронт с пролетариатом и крестьянством, тогда как русская либеральная буржуазия боялась революции и шла на сделки с царизмом, предала революцию, предала рабочий класс. И т. Эрколи совершенно правильно указывает на то, что роль тех групп «баскской буржуазии, которые с оружием в руках боролись бок о бок с героическими защитниками Ируна, Сан-Себастьяна и Бильбао, несомненно прогрессивнее роли тех английских вождей лейбористской партии, которые тянутся в фарватере английской политики «невмешательства»[8].
Эти особенности испанской революции чрезвычайно важно понять всем трудящимся Испании потому, что, только поняв характер революции и её особенности, можно правильно наметить линию борьбы, создать единый народный фронт борьбы с фашистскими интервентами. Всякие извращения в толковании задач испанской революции выгодны только врагам испанского народа.
Остановимся прежде всего на ошибках испанских анархистов в их оценке характера испанской революции. Анархисты пытаются стать «левее» коммунистов и обвиняют последних в том, что они мешают якобы развитию революции, тогда как на самом деле анархисты не поняли или, не желая понять основных вопросов революции, пытались проводить такие меры, которые приносили только вред революции.
Так, «Солидаридад Обрера» 17 июля 1936 г. писала, что «фашизм может быть искоренён только социальной революцией», и обвиняла коммунистов и социалистов, что они не задумываются над необходимостью проведения социальной (социалистической) революции.
В «Информационном бюллетене» Национальной конфедерации труда от 30 июля 1936 г. анархисты, исходя из того, что уже наступила коммунистическая революция, писали: «...области Испании, находящиеся под влиянием Национальной конфедерации труда с Каталонией во главе, имеют своей задачей превратить движение, которое до сих пор было чисто политическим движением, в движение социально-революционное. Сейчас найдётся не мало охотников направить современное антифашистское движение в русло буржуазной республики. Но Национальная конфедерация труда идёт своей дорогой. Испания идёт навстречу социальной революции».
13 августа 1936 г. «Солидаридад Обрера» так определяет характер испанской революции: «История предопределила, чтобы Испания стала первой страной в мире, рассматривающей рабочий класс как социальное ядро, определяющее все исторические явления. Вместе с фашизмом отмирает капитализм как экономическая система буржуазного общества. Социальные классы сливаются в конгломерат свободных и равных личностей».
В статье от 28 октября «Солидаридад Обрера» писала об испанской революции:
«Сейчас мы находимся в кульминационном пункте Иберийской пролетарской революции».
Наконец, приведём ещё утверждение анархистского органа «Ль’Эспань Антифашиста» (французское издание «Солидаридад Обрера»). В воззвании к рабочим всех стран от 30 августа 1936 г. мы читаем следующее заявление:
«Впервые в истории народ своими собственными силами одержал победу над армией, вооружённой по последнему слову техники... Впервые в продолжение 15 дней народ безвозвратно уничтожил: господство церкви, отменив практику культа, господство предпринимателей над трудящимися и, наконец, господство городской бюрократической цивилизации над деревней, ...осуществив в рамках профсоюзных организаций тесную связь рабочих и крестьян. Революция развивается и оставляет позади себя все политические революции прошлого: английскую революцию XVII века, французскую революцию XVIII века, европейские революции XIX века и большевистскую русскую революцию XX века... Испанская революция наносит смертельный удар фашизму и капитализму не только в Испании, но и во всей Европе»[9].
Все эти высказывания не оставляют никакого сомнения в том, что испанские анархисты не прочь были объявить в Испании введение коммунизма одним взмахом. При этом они не останавливались перед клеветой на коммунистов Испании и на Великую Октябрьскую социалистическую революцию в России. Ведь совершенно клеветническим и вздорным является суждение французского органа анархистов об Октябрьской социалистической революции 1917 г. Всякий сознательный рабочий во всём мире знает, что Октябрьская революция в России была социалистической, пролетарской, что она уничтожила власть капиталистов и помещиков, что она передала власть пролетариату, что она все средства производства — фабрики, заводы, земли, банки, средства связи, все культурные учреждения — превратила в достояние народа; все трудящиеся знают, что в СССР уничтожена эксплуатация человека человеком; что Октябрьская революция создала новое государство — антикапиталистическое, социалистическое государство. Доказывать всё это в 1939 г., когда страна социализма подвела величайшие итоги пролетарских побед всемирно-исторического значения за 20 лет своего существования, вряд ли есть необходимость; и вышеприведённые заявления анархистской французской газеты свидетельствуют только о том, что пишущие в этой газете не дали себе даже труда понять то, что поняли миллионы трудящихся во всём мире.
Точно так же совершенно неправильно заявляла «Солидаридад Обрера», будто Испания является первой страной в мире, которая рассматривает пролетариат как главную движущую силу революции. Ещё в 1894 г. Ленин в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» писал, что пролетариат станет во главе всех демократических элементов и свергнет царизм, а затем, рядом с пролетариатом других стран, пойдёт к коммунистической революции. Ещё в 1905 г. и накануне буржуазно-демократической революции 1905 г. Ленин и Сталин определяли пролетариат как главную движущую силу революции, как вождя и руководителя революции, а крестьянство как союзника. Ещё ранее этого Маркс и Энгельс в своих произведениях указывали на эту роль пролетариата как гегемона, вождя в грядущей революции.
Неверно также заявление писателей-анархистов из «Солидаридад Обрера», будто «с фашизмом отмирает и капитализм как экономическая система буржуазного общества». Фашизм господствует не во всех капиталистических странах, и гибель фашизма в ряде стран ещё не то же самое, что гибель капитализма. Попытки, которые мы видели в Испании, — отменить, ликвидировать классы посредством резолюций и собраний, как в Алькойской металлопромышленности, — это есть совершенно ошибочные попытки, как совершенно ошибочным является и заявление о том, что «социальные классы сливаются после гибели фашизма в конгломерат свободных и равных личностей». Всё это существует только в голове писателей из «Солидаридад Обрера», а не в жизни. Это вредная отрыжка, исходящая из анархического учения, будто на другой день после революции отмирают и уничтожаются классы, тогда как в действительности ликвидация классов — дело борьбы многих лет в период после социалистической пролетарской революции.
В чём же тут ошибка анархистов в Испании? В том, что, оценивая революцию как пролетарскую, они пытаются проводить такие меры, которые вредят развитию революции на данном этапе. А так как эти их меры встречают сопротивление не только со стороны буржуазии, но и со стороны части пролетариата и крестьянства, то анархистам кажется, что коммунисты «мешают» осуществить пролетарскую революцию, что они «задерживают» революцию.
Анархисты пытались проводить секвестр, конфискацию, имущества не только мятежной, контрреволюционной буржуазии, но и конфискацию, в первый период революции, предприятий тех предпринимателей, которые не поддерживают фашистов. Они пытались национализировать, муниципализировать, коллективизировать и средние и мелкие предприятия, вплоть до парикмахерских. Они пытались проводить коллективизацию сельского хозяйства. На эти шаги анархистов часто подталкивают троцкисты — эти злейшие враги рабочего движения, эти гнусные провокаторы, связанные, как это установлено, и с германскими фашистами, и с японскими и другими разведками.
Анархисты делали попытки ликвидации и частной торговли. 12 декабря 1936 г. в «Солидаридад Обрера», в статье «Мелкая собственность и мелкая торговля» сказано:
«Переходим к вопросу о мелкой торговле. Хотя и не следует проводить конфискацию у населения, тем не менее не следует делать вывод, что мелкую торговлю надо уважать, как и мелкую собственность. Мелкий крестьянин производит собственным трудом, мелкий торговец ничего не производит, он паразит. В отношении мелкой торговли мы должны стремиться к тому, чтобы её ликвидировать. Крупную, и мелкую торговлю надо ликвидировать постепенно, с тем чтобы контроль над распределением товаров находился в руках общественности».
Анархисты, исходя из совершенно ложных бакунинских теорий, что после революции надо сейчас же уничтожить деньги, во многих районах и областях стали уничтожать деньги. Это вредная мера, которая сразу же принесла свои отрицательные результаты, — отталкивала часть крестьян от революции, ослабляла единство народного фронта. Вот почему, коммунисты так терпеливо и настойчиво доказывают массам рабочих и крестьян всю вредность такого «подталкивания революции» анархистами.
К этой же области относится и то, что мы говорили о религии. Нельзя «ликвидировать» религию и отменять отправление культов, когда в стране имеются миллионы верующих и когда в самом едином фронте участвуют организации, среди которых преобладают религиозно настроенные люди. Мы приводили уже заявление газеты «Ль’Эспань Антифашиста». В этом заявлении сказано: «Впервые в продолжение 15 дней народ безвозвратно уничтожил: господство церкви, отменив практику культа...» Мы ещё раз со всей силой подчёркиваем, что «отменить практику культа» нельзя, что это можно сделать только тогда, когда сами трудящиеся откажутся от отправления культа, от своих религиозных верований, когда они убедятся в превосходстве науки над религией. Отмена религии есть вредное, ничем не оправдываемое мероприятие, направленное против революции.
То же самое необходимо сказать относительно проводимой анархистами «децентрализации». Конечно, эта децентрализация — в духе анархистского учения. Централизация производства, централизация управления, централизация всех средств в руках правительства, как и централизация военного командования, диктуется в настоящее время всеми условиями борьбы и единого фронта. Правительство должно располагать всеми средствами, какими располагает страна, а оно не может располагать ими, если каждая отдельная область, каждый отдельный район, каждый отдельный синдикат, каждая отдельная сельская община считают себя «властью на местах» и не считаются с требованиями борьбы. Именно эту ошибку испанские анархисты совершили в 1873 г., и за эту ошибку их так резко критиковал Ф. Энгельс, когда он писал: «...каждый город действовал на собственный страх, объявив самым важным делом не совместные действия с другими городами, а отделение от других городов, и исключив тем самым всякую возможность всеобщего наступления. То, что во время крестьянской войны в Германии и во время немецких восстаний в мае 1849 г. было неизбежным злом, — а именно раздробленность и разрозненность революционных сил, позволявшая одним и тем же правительственным войскам подавлять одно восстание за другим, — то было здесь провозглашено принципом наивысшей революционной мудрости»[10].
Конечно, события в Испании вносят поправки и в эту анархистскую практику. Многие анархисты начинают понимать отрицательное значение этих и подобных им мероприятий; и правильно поступают эти анархисты теперь, когда пересматривают свои взгляды на этот вопрос.
***
Теперь посмотрим, действительно ли анархисты сохранили прежнюю свою антигосударственную линию или их отношение к государству изменилось? Мы позволим себе проследить линию анархистов в этом вопросе, главным образом по их органу «Солидаридад Обрера».
14 мая 1936 г. газета в передовой о решениях конгресса Национальной конфедерации труда говорит, что «ни одна организация Национальной конфедерации труда не должна заключать сделки с какой-либо политической партией или с буржуазией». Единственно, с кем считает возможным объединять свои действия «Солидаридад Обрера», — это с Всеобщей конфедерацией труда, если она примет решение конгресса Национальной конфедерации труда, причём «надо всеми средствами действовать в том смысле, чтобы рабочие из Всеобщей конфедерации труда порвали с политическими партиями и с буржуазией и потребовали прекращения защиты существующего строя». А так как рабочие из Всеобщей конфедерации труда связаны с коммунистической партией и социалистической (в Каталонии — с объединённой партией социалистов и коммунистов), то Национальная конфедерация труда предъявила довольно нескромное требование, чтобы рабочие из Всеобщей конфедерации труда порвали с коммунистами и социалистами, а связались бы только с анархистами, чтобы они прекратили защиту существующего строя, т. е., другими словами, прекратили защиту революционного испанского правительства.
Нечего и говорить, что такая точка зрения не имеет ничего общего с защитой революции. Поэтому центральный орган испанской коммунистической партии «Мундо Обреро» правильно ответил на такое заявление. В статье от 14 мая 1936 г. «Дружеское слово к товарищам из Национальной конфедерации труда» коммунисты писали, что это решение Национальной конфедерации труда является препятствием к единству, так как единство рабочего класса не ограничивается Национальной конфедерацией труда и Всеобщей конфедерацией труда. «Почему товарищи из Национальной конфедерации труда, — спрашивал «Мундо Обреро», — против того, чтобы в альянсах участвовали и мы, — ведь наша борьба направлена против общего врага?» И вот когда фашистская опасность надвинулась вплотную, когда многие рабочие анархисты поняли, что правы коммунисты, что фашистская опасность грозит всему народу, тогда под давлением масс меняют свою позицию и вожаки анархистов. Так, в передовой «Дадим сплочённый и решительный отпор фашизму» «Солидаридад Обрера» 14 декабря 1936 г. писала:
«Мы предлагаем правительству всё, что мы есть и что мы имеем. Мы не собираемся посягать на его существование; мы напоминаем ему, что представляем собою силу, которую можно в случае необходимости мобилизовать».
«Да, товарищи, нужна решительность. Фашизм не удовлетворится свержением правительства. Вам известна участь итальянского, германского, польского, австрийского пролетариата. Та же участь ожидает и нас, если фашизм восторжествует в Испании. Речь идёт не о защите правительства или республики, а о нашей собственной защите. Наши приверженцы, наши организации, наша пропаганда, существование рабочего движения в целом — всё это в опасности. Будем защищаться, ведь на политической арене в Испании фашизм может в любой момент поднять свою страшную голову. Всё ли готово для мобилизации? Будьте настороже, товарищи!»
Ещё 4 сентября 1936 г., незадолго до создания правительства Ларго Кабальеро, «Солидаридад Обрера» пишет статью «Бесполезность правительства». Мы не касаемся ряда неправильных высказываний в этой статье, но обращаем внимание на приведённые здесь совершенно неправильные слова, будто «рабочее государство есть прекращение революционной деятельности и начало нового политического рабства», что «создание коалиционного правительства и внутренняя борьба в нём делают... невозможной нашу работу в целях освобождения Испании...» Пример Советского государства полностью опровергает такое заявление. Создание государства пролетарской диктатуры в результате победоносной Октябрьской социалистической революции в России не только не прекратило революционную деятельность пролетариата, но открыло новую славную страницу этой революционной деятельности. Разве преодоление контрреволюции, разгром интервенции, разгром белогвардейских генералов на протяжения четырёхлетней гражданской войны не является самыми блестящими страницами революционной деятельности в истории всемирного пролетариата? Разве создание социалистического хозяйства не есть величайшее проявление революционной деятельности пролетариата? Клеветническим поэтому является заявление, будто рабочее государство есть начало нового политического рабства. Рабочее государство — не выдуманное, а настоящее, в лице СССР — есть уничтожение всякого рабства, выкорчёвывание всяких его следов. Если бы всё написанное в этой статье анархистов было верно, то для чего тогда в самом деле народу поддерживать республиканское правительство? Это была неправильная позиция анархистов, и они, очевидно, это поняли, потому что уже в следующем месяце мы слышим другие голоса.
Итак, анархисты вступают в правительство, и вступают не в социалистическое, а в коалиционное правительство, в котором участвует и буржуазная республиканская партия.
Чем же объясняют анархисты вступление в республиканское правительство? До этого они предлагали создание Национального совета обороны. Это предложение они взяли обратно. Объясняя в передовой статье от 4 ноября 1936 г. почему они это сделали и почему они вступили в правительство, анархисты из «Солидаридад Обрера» пишут:
«Мы сделала это не из политических соображений, а ввиду, необходимости единства. Сейчас нужно концентрировать внимание на двух основных вопросах: выиграть войну, укрепить хозяйство и добиться того, чтобы испанский народ не испытывал нужды в предметах потребления».
Правильное утверждение, что главная задача — это выиграть войну с фашистами и укрепить хозяйство, добиваясь того, чтобы испанский народ не испытывал нужды в предметах потребления, анархисты сопровождают неправильным объяснением. Необходимость единства это есть самое серьёзное политическое соображение. И если анархисты говорят: «Мы сделали это не из политических соображений», то этим показывают только свою непоследовательность.
Следовательно, в жизни анархистов произошли события, совершенно исключительные. Анархисты вступили в правительство, в котором участвуют буржуазные республиканские партии.
Уже в ноябре 1936 г. «Солидаридад Обрера» в статье «Национальная конфедерация труда, правительство и государство» так объясняет этот шаг:
«Впервые на протяжении всей истории нашей страны Национальная Конфедерация Труда вступила в правительство. Национальная Конфедерация Труда по своим принципам и убеждениям была против государства и врагом всяческих форм правительства. Обстоятельства изменили характер правительства и Испанского государства. Правительство является сейчас регулирующим органом и перестало быть органом порабощения трудящихся. Государство тоже не является сегодня аппаратом, разделяющим общество на классы. Функции государства заключаются сегодня в том, чтобы в согласии с рабочими организациями регулировать хозяйственную и социальную жизнь страны. Основная задача правительства — это ведение войны и координирование революционных акций на основе всеобщего плана. Национальная Конфедерация Труда вступила в правительство в интересах страны и в интересах народной революции. Победа народа последует тем быстрее, чем лучше мы будем поддерживать правительство».
Если бы несколько месяцев тому назад дать прочесть такое заявление любому анархисту, он бы сказал, что это писали не анархисты, что анархисты не могут признать какое бы то ни было государство или какое бы то ни было правительство приемлемым для себя. Мы приветствуем эту сегодняшнюю перемену точки зрения анархистов на власть, на правительство, на государство. Ибо это есть переход от анархизма к более правильному пониманию общественных отношений и роли государства. Нет никакого сомнения в том, что такое решение поможет испанским рабочим-анархистам сблизиться с рабочими — коммунистами и социалистами и создаст действительно единый фронт пролетариата, единую пролетарскую организацию.
Правда, нельзя закрывать глаза на то, что в Испании происходили иногда такие столкновения между членами Национальной конфедерации труда и Всеобщей конфедерации труда, что дело кончалось даже убийствами. Нет никакого сомнения в том, что в этих убийствах виноваты — и это установлено — фашисты и троцкисты, которые проникают в организации рабочего класса для того, чтобы взрывать их изнутри, для того чтобы сеять раздор между рабочими, для того чтобы натравливать анархистов на коммунистов.
И мы считаем в высшей степени полезным, что Национальная конфедерация труда и Всеобщая конфедерация труда опубликовали 27 ноября 1936 г. воззвание, в котором говорится, что Национальная конфедерация труда и Всеобщая конфедерация труда выработали общую точку зрения по различным вопросам, интересующим рабочий класс. Но «нельзя достигнуть единства, если во время наших совещаний, — говорится в этом обращении, — дело доходит до столкновений между элементами обеих организаций». Поэтому обе организации требуют прекращения борьбы между рабочими различных политических партий, требуют «соблюдения дисциплины и выполнения своего долга согласно указаниям законного правительства».
По-видимому, это движение сближения между анархистами и коммунистами идёт ещё дальше, так как в Малаге обе организации — Национальная конфедерация труда и Всеобщая конфедерация труда подписали соглашение о слиянии, и «Солидаридад Обрера» приводит сообщение об этом слиянии под заголовком «Боевой союз».
Да, рабочий класс Испании нуждается больше чем кто бы то ни было в настоящее время в самом тесном боевом союзе, ему необходимо при этом не замазывание, а изживание идейных разногласий, необходимо организационное объединение, и чем дальше и глубже оно пойдёт, тем больше шансов для пролетариата, что он закрепит свои победы в процессе революции.
Когда мы говорим об изменившемся отношении анархистов к вопросу о государстве и к республиканскому правительству, мы должны иметь в виду, что демократическая республика Испании не похожа на буржуазно-демократическую республику Франции и других стран. Говоря об особенностях этой республики, т. Эрколи даёт ей такого рода характеристику:
«Она рождается в гражданской войне, в которой ведущую роль играет рабочий класс, в обстановке, когда на одной шестой части земного шара победил социализм, а в ряде капиталистических стран консервативную буржуазную демократию уже разгромил фашизм. Отличительной чертой этого нового типа демократической республики является то, что выступивший против народа фашизм подавляется народом вооружённой рукой, что этому главному кровавому врагу народа не будет места в этой республике. Фашизм не может в случае победы народа никогда располагать в ней такой, например, свободой, как во Франции, Соединённых Штатах, Англии, используя буржуазную демократию и предоставляемые ею права для уничтожения демократии и установления режима бесправия. Во-вторых, в этой республике будет сломлена материальная основа фашизма. Уже сейчас все земли и предприятия участников фашистского мятежа конфискованы и переданы испанскому народу. Уже сейчас в соответствии с военной обстановкой испанское правительство вынуждено было установить контроль и регулирование хозяйственного аппарата в интересах обороны республики. И чем упорнее мятежники будут вести войну против законного правительства, тем дальше вынуждено будет идти испанское правительство по пути строгой регламентации всей хозяйственной жизни страны. В-третьих, эта новая демократия в случае победы народа не может не быть чуждой всякому консерватизму: она располагает всеми предпосылками для своего дальнейшего развития; она даёт гарантии для дальнейших экономических и политических завоеваний трудящихся масс Испании. И именно поэтому все силы мировой реакции хотят поражения испанского народа»[11].
***
Пролетариат Испании играет решающую, важнейшую роль в едином фронте всех антифашистских сил, действующих в настоящее время в Испании. Этот фронт очень широкий. Он объединяет в классовом и политическом отношении неоднородные силы. В него входят коммунистическая партия Испании; социалистическая партия; Всеобщий рабочий союз; анархистская Национальная конфедерация труда; синдикалистская организация Пестаньи; мелкобуржуазная республиканская партия Асаньи; каталонская партия Эскерра; буржуазная партия «Республиканский союз»; партия баскских националистов; каталонская крестьянская организация «Раббасайрес». Именно потому, что этот единый фронт в Испании имеет такую широкую базу, пролетариату необходима величайшая выдержка для того, чтобы не оттолкнуть от борьбы непролетарские элементы каким-нибудь необдуманным действием, необдуманным мероприятием и не сузить тем самым базу этого фронта и тем самым не дать фашистам внести раскол в среду борющихся против фашизма. Важнейший шагом в деле создания этого единого фронта мы считаем наличие сближения между анархистами и коммунистами в Испании.
Мы напомним момент, когда анархисты были против единого фронта, и это принесло огромный вред революции в Испании. В июне 1936 г. происходил конгресс Национальной конфедерации труда. Делегация коммунистической партии, тогда ещё сравнительно слабой, обратилась к конгрессу Национальной конфедерации труда с предложением единого фронта против контрреволюции. Как же ответили тогда анархисты? На этот конгресс, происходивший в Барселоне и Мадриде 22 июня 1936 г., анархо-синдикалисты не допустили представителей рабочих коммунистических профсоюзов. Все последующие предложения со стороны коммунистов о создании единого фронта с анархистами наталкивались на сопротивление анархистов. Ещё раньше, когда контрреволюция угрожала смертельной опасностью пролетариату Испании, ЦК коммунистической партии в марте 1933 г. внёс предложение анархистам о создании единого фронта. Анархисты ответили отказом. Они писали в статье «О коммунистической хитрости»: «Единый фронт с коммунистами равносилен союзу со всей антипролетарской реакцией». Через голову своих вождей анархисты-рабочие в 1931 и 1934 гг. всё же во многих промышленных центрах действовали совместно с коммунистами, тем самым показывая, что они сознают необходимость создания единого фронта. Но ещё 10 мая 1936 г. конгресс испанских анархо-синдикалистов, предложив Всеобщему рабочему союзу Испании единый фронт, выдвигал, как мы видели, условие, чтобы Всеобщий рабочий союз перестал поддерживать правительство народного фронта и перестал поддерживать связь с партией коммунистов и социалистов.
Другими словами, анархо-синдикалисты и тогда ещё не понимали, насколько важен и необходим единый фронт в Испании. Вот почему отрадным явлением для всей революции в Испании, для её победы является эта перемена точки зрения на необходимость единого фронта. Вот почему надо особенно приветствовать происходящее между анархистами и коммунистами сближение. Это сближение различных организаций пролетариата даёт колоссальнейшие результаты. Мы это видим на примере единого союза коммунистической и социалистической молодёжи. Недавно ещё это была сравнительно малочисленная организация. В настоящее время она достигает почти четверти миллиона рабоче-крестьянской молодёжи Испании. Это серьёзнейшая сила. А если добиться объединения не только коммунистической и социалистической, но и анархистской молодёжи в один союз, тогда мы будем иметь в Испании серьёзнейшую молодую революционную силу. Сближение между анархистскими и коммунистическими союзами молодёжи в процессе революции уже началось, и мы должны всячески содействовать этому сближению, добиваясь образования единого революционного союза молодёжи в Испании.
Один из крупнейших деятелей анархистского движения Испании — Буэнавентуре Дуррути говорил незадолго до своей славной смерти:
«Да, я чувствую себя большевиком. Я готов в своём боевом кабинете повесить портрет Сталина». Для вождя анархистов это заявление в высшей степени знаменательно. И особенно эти изменившиеся отношения сказались в письме Дуррути к рабочим СССР, в барселонской демонстрации 7 ноября 1936 г., в которой участвовали все трудящиеся, и в том числе анархисты. Это показывает, что часть анархистски настроенных трудящихся начинает сознавать всё больше и больше, что коммунисты — их родные братья, а не враги, как им это говорили в течение многих лет.
Это сближение пролетарских организаций усиливает единый фронт. Громадные успехи, которые в этом направлении уже достигнуты, несомненно, были снижены и сужены такого рода анархистскими мероприятиями, как «отмена классов», «отмена религии», «отмена денег», насильственная коллективизация сельского хозяйства, ликвидация мелкой торговли, коллективизация средних и мелких предприятий и т. п.
***
Переходим к одному из очень важных вопросов испанской революции — к вопросу об отношении к армии. Остались ли здесь неизменными прежние позиции анархистов? Отнюдь нет. Отношение анархистов к армии ещё недавно было совершенно иное, чем теперь. Анархисты долгое время были против создания регулярной армии республики, против воинской дисциплины. Они хотели вести войну с фашистскими интервентами силами «народной милиции», построенной на основе «организованной недисциплинированности». В статье «Какой должна быть армия» «Солидаридад Обрера» 28 июля писала: «Испанская армия должна быть армией, состоящей исключительно из рабочих и технических служащих, пролетариев, которые бы с оружием в руках защищали свободу, и содействовали поражению фашизма». Это было неверно в том отношении, что со счёта сбрасывалось испанское крестьянство. Пренебрежение к крестьянству как к союзнику пролетариата всегда было вредно для пролетариата, оно особенно вредно в Испании, где крестьянство составляет значительную силу и в большинстве своём — антифашистскую силу. Это — по вопросу о социальном составе революционной армии.
В августе 1936 г. «Солидаридад Обрера» высказывается против вербовки в армию. Она стоит за народную милицию. «Мы не верим, — писала «Солидаридад Обрера» 5 августа, — в необходимость регулярной армии, подбираемой в принудительном порядке».
По адресу той молодёжи, которая не хочет идти в армию, «Солидаридад Обрера» писала: «Если вы хотите быть не солдатами, отбывающими воинскую повинность, а добровольными милиционерами, то Национальная конфедерация труда поддержит ваши требования».
Даже такой замечательный деятель испанской революции, к которому мы питаем глубокое уважение, как анархист Дуррути, думал, что нет необходимости в создании особой военной дисциплины. «Будьте спокойны, — говорил он. — На фронте нет никакого хаоса, никакой недисциплинированности». Но мы все знаем, что первый период борьбы принёс целый ряд поражений Испанской республике именно потому, что в революционной армии тогда не было ещё достаточной дисциплины, не говоря уже о том, что не было ещё и военного опыта. Когда надо было рыть окопы, некоторые товарищи заявляли в те дни: «Испанцы не такие трусы, чтобы зарываться в окопы». Испанские трудящиеся проявили чудеса героизма и храбрости, но это не значит, что они не нуждаются в окопах, когда враг вокруг них окапывается и ведёт осаду по всем правилам военной техники.
Анархисты в течение довольно продолжительного времени были против мобилизации, но жизнь доказала им необходимость мобилизации и необходимость выработки военной дисциплины.
В октябре 1936 г. анархисты высказались за всеобщую мобилизацию. 8 октября «Солидаридад Обрера» публикует статью «Мобилизовать всех, кто может быть использован на войне», где предлагает мобилизовать всех в возрасте от 18 до 40 лет.
«Мы должны забыть старые формулировки, — строгая дисциплина — детище революции», — пишет «Солидаридад Обрера» в статье от 2 декабря 1936 г.
Федерация анархистов Иберии и Национальная конфедерация труда, в связи с декретом о создании народной армии, дали следующие директивы для дружинников народной милиции:
«Эти директивы... обязательны для каждого вооружённого члена нашей организации и подлежат неукоснительному исполнению:
1. Каждый дружинник обязан подчиняться приказам батальонного комитета, делегатам от сотен и групп.
2. Ни одному дружиннику, не разрешается действовать в военных делах по собственному усмотрению.
3. Дружинник, отказывающийся подчиниться приказам батальонного комитета и делегатов от сотен и групп, будет привлекаться к ответственности: за мелкое нарушение субординации — его группой, а за серьёзное нарушение — батальонным комитетом.
4. Серьёзным нарушением считается: дезертирство, уход с поста, саботаж, мародёрство, заявления, подрывающие настроение войск.
5. Каждый дружинник... вступил в ряды милиции добровольно, но с того момента, как он стал солдатом революции, он должен повиноваться.
6. Всякий, выступающий против милиции, рассматривается как фашист и должен привлекаться к ответственности комитетом...
Эти директивы, которые должны определять наши действия и наше поведение, не следует рассматривать как казарменную муштру. Их цель — организовать дружные, дисциплинированные условия всех... Без такого сотрудничества — ...победа невозможна... Подчиняйтесь, и вы победите!»
Коммунисты могут только приветствовать такой шаг вперёд, свидетельствующий о том, что уроки революции не прошли даром для анархистов. Это тем более важно, что ещё незадолго перед этим, 28 августа 1936 г. в газете «Ль’Эспань Антифашиста» за подписью трёх руководящих анархистских организаций Испании опубликована была чудовищная статья «Организация недисциплинированности». В этой статье мы читаем:
«Движение единства, свободного сотрудничества и открытого альянса, проводимого антифашистским фронтом в борьбе за общее дело, обнаруживает с неоспоримою очевидностью успехи, достигнутые в результате организованной в течение ряда лет недисциплинированности, развития индивидуальности, чувства инстинкта и непосредственных действий».
То, что на войне приходится отдельному бойцу проявлять инициативу, — это одно; другое дело, когда анархисты восхваляли недисциплинированность и в этой статье заявляли: «Мы не хотим такой дисциплины, которая ограничивает мужество, интеллект и чувство».
Разве это не вредная директива, которая оправдывает всякую недисциплинированность, особенно вредную на фронте? Именно потому, что испанские анархисты начали понимать, какое громадное значение на фронте имеет дисциплина, такой огромный успех имел советский фильм «Мы из Кронштадта». Когда испанский анархист т. Пейро — один из четырёх представителей анархо-синдикалистской Национальной конфедерации труда в правительстве республики выступил на митинге, посвящённом торжественной встрече испанских делегатов, вернувшихся из СССР, он обратил особенное внимание на необходимость укрепления дисциплины в рядах антифашистских бойцов как на фронте, так и в тылу и сказал: «Мне, как анархисту, нелегко призывать к дисциплине, к подчинению и прочее; но сейчас другого выхода нет. Если мы хотим свободы, то должны её сначала завоевать и отстоять».
Вот как министр здравоохранения Монтсени в конце ноября оценивала недисциплинированность:
«В начале войны, — говорила Монтсени, — наша милиция была очень опасна для врагов, потому что борьба происходила на улицах и вдоль больших дорог; это была классовая война, в которой милиция хорошо разбиралась. Но позднее обнаружилось, что, когда командование приказывало производить ту или иную операцию, милиция собиралась для предварительного обсуждения вопроса. 5, 6 и 7 часов затрачивалось на дискуссию, так что, когда приступали к проведению операции, враг уже успевал достичь своей цели. Единственный способ выиграть войну заключался в создании единой армии и настоящего единого командования».
В настоящее время анархисты в большинстве своём не защищают «организованной недисциплинированности»; они стоят за единую армию, за единое командование, за единое снабжение, за дисциплину; они поняли необходимость этих мероприятий, которые, правда, колеблют их анархистское мировоззрение, установившееся годами, но эти мероприятия, — это видят все, — необходимы для спасения революции. Большую роль в воспитании испанских рабочих сыграл показ советских кинокартин «Чапаев» и «Мы из Кронштадта». На уроках борьбы рабочих России испанские товарищи учились искусству побеждать. И в этом вопросе, стало быть, анархисты сближаются с коммунистами, которые с самого начала отстаивали необходимость централизованной организации, необходимость железной дисциплины, необходимость единого командования, единого снабжения армии. Коммунисты приветствуют такой шаг вперёд, свидетельствующий, что уроки революции не прошли даром для анархистов.
В процессе вооружённой борьбы с фашизмом, — в этом мы не сомневаемся, — сближение между анархистами и коммунистами, в особенности на фронте, пойдёт ещё глубже и ещё дальше.
***
Наконец, один очень важный вопрос, на котором необходимо остановиться, говоря о революции в Испании, — это вопрос об отношении к СССР.
К сожалению, испанские анархисты в течение ряда лет помещали на страницах своей печати очень много совершенно фантастических сведений о СССР, и самым неправильным и вредным в этих сообщениях было то, что испанские анархисты извращали положение в СССР.
Мы разобрали уже выдвинутые в своё время анархистами обвинения против русской революции, — по поводу Кронштадта, по поводу разоружения анархистов, захвативших особняки в свою пользу, и по поводу Махно. Мы дали подробный разбор этих обвинений. И каждый честный испанский рабочий и крестьянин понимает, что они сами поступили бы точно так же, как поступили русские рабочие и крестьяне с Махно и другими мятежниками против русской революции, и они сделают так со всеми теми, кто позволил бы себе действовать в Испании так же, как действовали эти враги революции в России.
Мы убеждены, что анархисты в Испании не повторят враждебных действий анархистов в России, не станут покровительствовать уголовным преступникам, не вступят в союз с белогвардейскими элементами, не станут применять террор против коммунистов. Анархисты в Испании не повторят гнусных, позорных деяний Махно; анархисты не устроят заговора совместно с меньшевиками, белогвардейцами, эсерами, как это имело место в Кронштадте, против рабоче-крестьянской власти советов.
Для перемены оценки коммунистической партии и Советского государства у анархистов есть уже достаточно личного опыта. И факты ежедневно говорят об этом идейном повороте испанских анархистов.
Так, 8 ноября 1936 г. по поводу празднования в Каталонии годовщины Октябрьской революции «Солидаридад Обрера» во всю ширину последней страницы поместила заголовок «Исторический праздник». «Каталония празднует день Октябрьской революции и заверяет трудящихся Советского Союза и весь мир в своей абсолютной решимости разбить фашизм». В маленькой заметке к этому сказано:
«Все пролетарские организации Каталонии единодушно празднуют день, — открывший новый период всемирной истории. Россия является сегодня единственной европейской страной, которая пришла на помощь антифашистскому испанскому движению и не только платонически доказала свою солидарность. Каталония празднует сегодня победу социальной революции в тот момент, когда она сама осуществляет свою».
Это заявление центрального органа анархистов — «Солидаридад Обрера» о том, что Октябрьская революция открыла новый период всемирной истории, конечно, опровергает все прежние заявления анархистов Испании о характере русской революции, о сущности Советского государства. И мы в высшей степени были удовлетворены письмом т. Дуррути к рабочим СССР от 22 октября 1936 г. В этом письме т. Дуррути, обращаясь к пролетариату Советского Союза, писал:
«Товарищи!
Пользуюсь этим письмом, чтобы послать вам братский привет с арагонского фронта, где тысячи ваших братьев борются, подобно тому как вы боролись 20 лет назад за освобождение класса, подвергавшегося гнёту и унижению в течение веков. 20 лет назад трудящиеся России подняли на Востоке красное знамя — символ братства международного пролетариата. Вы возлагали надежды на международный пролетариат, ожидая от него помощи в начатом вами великом деле. Трудящиеся всего мира не обманули вашего доверия, самоотверженно помогая вам по мере своих сил.
Сейчас рождается на Западе новая революция и развевается знамя, представляющее идеал, который победоносно объединит в братской связи два народа, угнетавшихся царизмом и деспотической монархией. Сегодня мы поручаем вам, трудящиеся СССР, защиту нашей революции, не доверяя никаким так называемым демократическим или антифашистским политикам. Мы верим нашим братьям по классу, ибо только трудящиеся могут защитить испанскую революцию, подобно тому как мы 20 лет назад защищали русскую революцию.
Верьте нам, мы подлинные рабочие, и мы ни за что на свете не отречёмся от своих принципов и не опозорим орудий труда (серпа и молота), символа класса трудящихся.
Привет от всех борющихся против фашизма с оружием в руках на арагонском фронте.
Ваш товарищ Б. Дуррути»[12].
***
Коммунистическая партия в Испании — молодая партия. Она родилась в революционной обстановке, она растёт и крепнет в боях за свободу испанского народа, и она завоевала себе уважение испанского народа. Это видно по её росту. Ещё недавно она была сравнительно малочисленна. В 1936 г. она имела в своих рядах уже не менее 100 тыс. человек, из которых большинство — это испанские рабочие, наиболее передовая, наиболее сознательная часть испанского народа.
В 1938 г. коммунистическая партия Испании насчитывает около 400 тыс. членов. Объединённая социалистическая партия Каталонии (социалисты и коммунисты) — более 60 тыс. Объединённый союз социалистической и коммунистической молодёжи — более 500 тыс. членов.
Мы вовсе не хотим сказать, что в рядах анархистов нет передовых рабочих. Наоборот, мы с полным уважением подчёркиваем: испанские анархисты показали в борьбе против фашизма, что в их рядах имеется не мало славных борцов за освобождение рабочего класса, преданных до последней капли крови пролетариату, преданных коммунизму. Мы подчёркиваем это последнее — преданность коммунизму, ибо это приведёт к ещё более тесному сближению с коммунистами.
Автор этой работы об анархизме и коммунизме был бы счастлив, если бы она помогла тому, чтобы эта общая цель глубже, теснее соединила анархистов и коммунистов, чтобы совместная борьба испанских рабочих различных направлений выковала единую революционную организацию, единую организацию рабочих Испании.
Когда эта цель будет достигнута, испанский пролетариат и испанская революция будут непобедимы!
Автор глубоко убеждён, что эта цель будет достигнута тем скорее и полнее, чем скорее и полнее анархисты поймут несостоятельность своей теории, — когда они поймут, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно»[13].




[1] Димитров, Народный фронт борьбы против фашизма и войны, «Коммунистический Интернационал» № 17 за 1936 г., стр. 47.
[2] Ленин, т. XVII, стр. 408.
[3] «Коммунистический Интернационал» № 17 за 1936 г., стр. 64.
[4] В настоящее время (конец 1938 г.) интернациональные бригады, выполнив свой долг, отозваны с фронта испанским республиканским правительством, и борцы интернациональных бригад возвратились в свои страны.
[5] «Коммунистический Интернационал» № 14 за 1936 г., стр. 56.
[6] Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 19–20, изд. 10‑е.
[7] Эрколи, Об особенностях испанской революции, стр. 8, Партиздат, 1936 г.
[8] Эрколи, Об особенностях испанской революции, стр. 16.
[9] Курсив наш. — Ем. Я.
[10] Маркс и Энгельс, т. XV, стр. 119.
[11] Эрколи, Об особенностях испанской резолюции, стр. 19–20, Партиздат, 1936 г.
[12] «Коммунистический Интернационал» № 17 за 1936 г., стр. 88.
[13] Ленин, Три источника и три составных части марксизма, Соч., т. XVI, стр. 349.

Вернуться к оглавлению.

Комментариев нет: