Каждая вещь, по выражению Ленина, находится в многоразличных
отношениях с другими вещами. Однако не все они имеют одинаковое значение: есть
отношения существенные, менее существенные и даже совсем не существенные. Мы
уже указывали, что связи между явлениями могут быть необходимыми и случайными.
Строгое разграничение необходимых и случайных связей, существенных и
несущественных отношений является важным требованием марксистского
диалектического метода. Пренебрежение этим требованием неизбежно ведёт к
подмене диалектики эклектикой.
Между тем диалектика враждебна не только софистике,
игнорирующей связь всех сторон явлений, но и эклектике, которая механически
соединяет все стороны, не умея выделить самые существенные и решающие связи и
отношения.
Прекрасное определение сущности эклектики дал Ленин: «Логика
формальная... берет формальные определения, руководясь тем, что наиболее обычно
или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим. Если при этом
берутся два или более различных определения и соединяются вместе совершенно
случайно... то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные
стороны предмета и только»[1].
Таким образом, эклектика есть чисто произвольное и случайное
соединение разных сторон предмета или процесса, соединение, в котором
игнорируется различие между важными и неважными сторонами, не выделяются
существенные связи и отношения предмета. Эклектик механически соединяет разные
стороны и свойства предмета и рассуждает по принципу: «с одной стороны», «с
другой стороны», «с третьей стороны» и т. д. Если материалист говорит, что
первенствующую роль в обществе играют материальные условия жизни, а идеалист,
напротив, говорит, что такую роль играют идеи, то эклектик произвольно
соединяет и ту и другую точки зрения, заявляя, что как то, так и другое имеет
значение.
Ясно, что эклектика вредна для познания. Эклектик с грехом
пополам видит связь и взаимодействие различных сторон предмета, но не видит
основы взаимодействия, неспособен выделить в каждом данном случае решающее,
основное звено в цепи событий и задач.
Вот некоторые факты из истории нашей партии, которые
показывают, что диалектика прямо противоположна эклектике и что эклектицизм
всегда был наряду с софистикой характернейшей чертой всякого рода оппортунизма.
Вспомним дискуссию о профсоюзах, которая имела место в нашей
партии в 1920–1921 гг.
Эта дискуссия началась с вопроса о том, какую роль должны
играть профсоюзы в период перехода на мирное хозяйственное строительство,
какими методами они должны работать. В борьбе с троцкистами, которые, выставляя
тезис о том, что профсоюзы должны быть административно-техническим аппаратом
управления производством, требовали «огосударствления профсоюзов», Ленин
теоретически обосновал роль профессиональных союзов как школы коммунизма, школы
государственного управления.
Ленин вёл борьбу не только с троцкистами, но и с так
называемой «буферной группой» Бухарина, которая прикрывала и защищала
троцкистов и которая заявила, что профсоюзы — и то и другое: и аппарат
управления хозяйством и школа воспитания. При этом представители «буферной
группы» пытались «логически» обосновать свои взгляды. Ленин подверг резкой
критике это «логическое» обоснование, показав, что диалектика подменяется
«мертвым и бессодержательным эклектицизмом». Ленинская критика и ленинский
подход к вопросу представляют классический образец диалектического анализа,
образец применения диалектического требования о выделении существенного,
важного из сети многоразличных связей явлений.
Стремясь обвинить Ленина в «односторонности», противники его
привели пример со стаканом: нельзя-де говорить о стакане, что он или инструмент
для питья, или стеклянный цилиндр, — он и то, и другое. Так же обстоит дело и с
профсоюзами: они и аппарат государства, и школа коммунизма.
Ленин ответил «популярным», по его собственному выражению,
«объяснением того, что такое эклектицизм в отличие от диалектики».
«Стакан, — сказал он, — есть, бесспорно, и стеклянный
цилиндр и инструмент для питья. Но стакан имеет не только эти два свойства или качества
или стороны, а бесконечное количество других свойств, качеств, сторон,
взаимоотношений и «опосредствований» со всем остальным миром. Стакан есть
тяжелый предмет, который может быть инструментом для бросания. Стакан может
служить как пресс-папье, как помещение для пойманной бабочки, стакан может
иметь ценность, как предмет с художественной резьбой или рисунком, совершенно
независимо от того, годен ли он для питья, сделан ли он из стекла, является ли
форма его цилиндрической или не совсем, и так далее и тому подобное»[2].
Показав, что стакан имеет много свойств и что его связи с
другими предметами многоразличны, Ленин далее подчеркивает, что не все эти
свойства и связи одинаково важны и существенны в тот или иной момент.
«Если мне нужен стакан сейчас, как инструмент для питья, то
мне совершенно не важно знать, вполне ли цилиндрическая его форма и
действительно ли он сделан из стекла, но зато важно, чтобы в дне не было
трещины, чтобы нельзя было поранить себе губы, употребляя этот стакан, и
т. п. Если же мне нужен стакан не для питья, а для такого употребления,
для которого годен всякий стеклянный цилиндр, тогда для меня годится и стакан с
трещиной в дне или даже вовсе без дна и т. д.»[3].
Дело в том, что «меняется назначение стакана, употребление
его, связь его с окружающим миром»[4].
Поэтому «вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета
и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что
нужно человеку»[5].
Под этим подлинно диалектическим углом зрения Ленин подходит
и к вопросу о роли профсоюзов.
Ленин всё внимание обращает на то, чтобы при всём
многообразии роли профсоюзов найти самое существенное с точки зрения
объективных условий периода социалистического строительства, с точки зрения
практических задач борьбы за социализм. Такой диалектический подход к вопросу
привёл Ленина к известному выводу, что профсоюзы есть школа коммунизма.
«Не «с одной стороны, школа, с другой нечто иное», а со всех сторон... профсоюзы суть школа,
школа объединения, школа солидарности, школа защиты своих интересов, школа хозяйничанья,
школа управления»[6].
Враги марксизма своё предательство делу рабочего класса
всегда пытались прикрыть подменой диалектики эклектикой, софистикой. Так
действовали не только оппортунисты внутри нашей партии, но и весь международный
оппортунизм. Ленин и Сталин неустанно разоблачали эту подмену диалектики
эклектикой и в процессе борьбы с оппортунизмом оттачивали оружие марксовой
диалектики.
Эклектика — типичное проявление боязни проникнуть в сущность
действительности и познать её законы, т. е. внутренние, органические
связи. Это — излюбленное средство буржуазной социологии, которая стремится
заменить познание законов эмпирическим и эклектическим описанием явлений и
фактов.
Противопоставление диалектики эклектике вскрывает одну из
важнейших особенностей диалектики — именно её конкретность. Эклектика боится определённости, точности, ясности
понятий и решений. Она расплывчата и туманна. Диалектика, напротив, от начала
до конца конкретна. Ей нетерпим дух колебаний, двусмысленности. Выясняя
существенное и важное в массе явлений, она помогает уверенно формулировать
точные и ясные понятия, верно отражающие действительность.
«Диалектика конкретна и революционна..., — указывает Ленин.
— Эклектика и софистика Каутских и Вандервельдов, в угоду буржуазии, смазывают
все конкретное и точное в классовой борьбе...»[7].
Отличать диалектику от эклектики тем более важно, что только
диалектическое требование о выделении существенных связей и отношений явлений
даёт возможность в практической деятельности правильно видеть и намечать
«решающее», «основное», «особое», по выражению Ленина и Сталина, звено в цепи
задач. Эклектический подход к действительности не даёт такой возможности. Раз
все стороны процесса одинаково важны, то как определить основное звено в цепи
задач? Если профсоюзы «и то, и другое, и третье», то где критерий, который
позволил бы указать основное звено в многообразных задачах профсоюзов? Только
диалектика, не механически объединяющая все стороны явления, а рассматривающая
их с точки зрения главного и существенного, позволяет точно и конкретно
намечать основную задачу, обеспечивающую выполнение всех остальных задач.
«Недостаточно, — писал Ленин, — быть революционером и
сторонником социализма или коммунистом вообще. Надо уметь найти в каждый особый
момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы
удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену, причем
порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в
исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом
сделанной цепи»[8].
Товарищ Сталин, указывая главные условия, обеспечивающие
правильность тактического руководства, также подчёркивает важность нахождения
«в каждый данный момент того особого звена в цепи процессов, ухватившись за
которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения
стратегического успеха»[9].
Товарищ Сталин показывает, что, например, в период
образования нашей партии таким основным звеном было создание общерусской
политической газеты, в первые годы нэпа таким главным звеном было развитие
торговли и т. д.
Говоря о наших планах развития хозяйства и культуры, товарищ
Сталин также подчёркивает необходимость определить главное звено. Так, о первом
пятилетнем плане товарищ Сталин говорил: «Чтобы осуществить такой план, нужно,
прежде всего, найти основное звено плана, ибо только найдя основное звено и
ухватившись за него, — можно было вытянуть все остальные звенья плана.
В чём состояло основное звено пятилетнего плана?
Основное звено пятилетнего плана состояло в тяжёлой
промышленности с её сердцевиной — машиностроением»[10].
В период постепенного перехода от социализма к коммунизму,
когда победа социализма создала все необходимые объективные условия для
успешного движения с низшей стадии на высшую стадию коммунизма, одним из таких
решающих и основных звеньев является борьба за преодоление пережитков
капитализма в сознании людей, коммунистическое воспитание трудящихся. XVIII
съезд ВКП(б) указал, что эта задача в ряду других задач, связанных с
коммунистическим строительством, является решающей.
В современной борьбе двух лагерей — лагеря мира, демократии
и социализма, и лагеря империализма — основным звеном является борьба за мир,
против американо-английских поджигателей войны.
Диалектика, следовательно, требует в совокупности условий и
задач видеть главное, основное, за что нужно всеми силами ухватиться, чтобы
добиться практического успеха.
[1]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 72.
[2]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 71–72.
[3]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 72.
[4]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 72.
[5]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 72.
[6]
В. И. Ленин, Соч., т. 32, изд. 4, стр. 74–75.
[7]
В. И. Ленин, Соч., т. 28, изд. 4, стр. 300.
[8]
В. И. Ленин. Соч., т. 27. изд. 4, стр. 244.
[9]
И. В. Сталин, Соч., т. 6, стр. 163.
[10]
И. В. Сталин, Соч., т. 13, стр. 174–175.
Комментариев нет:
Отправить комментарий