среда, 24 мая 2017 г.

Главнейшие анархистские теории.

Штирнер.

Первым выразителем анархизма как крайнего индивидуалистического учения является немец Каспар Шмидт, написавший под псевдонимом Макс Штирнер книгу «Единственный и его достояние». Эта книга является, по мнению многих, очень смелой попыткой отрицания всякой власти, всякого авторитета. Высшим законом для Штирнера является только благо личности. Штирнер был учеником известного философа Фейербаха, отвергавшего власть религии над людьми. Однако Штирнер идёт дальше; он отвергает не только власть религии, но и власть всяких других кумиров, как человечество, гуманизм, нравственный закон и пр. «Единственный» Штирнера признаёт только один авторитет — авторитет своего собственного «я».
«До тех пор, пока ты веришь в истину, — говорит Штирнер, — ты не веришь в себя. Ты — раб, ты — религиозный человек. Но ты один — истина... Ты — больше истины, она перед тобой — ничто». Штирнер выдвигает, как самую высокую идею, идею личного блага. Ничто не может ограничить моё «я» и подчинить мои желания. «Не всё ли мне равно, — спрашивает штирнеровская личность, — как я поступаю. Человечно ли, либерально, гуманно или наоборот. Только бы это служило моим целям, только бы это меня удовлетворяло, а там называйте это как хотите: мне решительно всё равно... Я не делаю ничего ради человека, но всё, что я делаю, я делаю «ради себя самого...» Я поглощаю мир, чтобы утолить голод моего эгоизма. Ты для меня — не более, чем пища, так же, как я для тебя...»
Отрицая всякий авторитет, всякую власть людей, вещей, идей и учреждений над людьми, Штирнер отрицает собственность, правовые нормы и государство. Но эта мощь отрицаний при столкновении с жизнью обнаруживает своё бессилие, так как безграничный эгоизм каждой личности сталкивается с эгоизмом такой же безгранично свободной личности, и это столкновение требует регулирования. Штирнер понял этот внутренний дефект своего крайне-индивидуалистического учения и выдвинул идею общественного сожительства, которое он называет «союзом эгоистов», т. е. личностей, одинаково мыслящих и стремящихся к одной цели.

Жозеф Прудон.

Отцом современного анархизма очень многие считают Прудона. Ему удалось в своём сочинении: «Что такое собственность?» поднять анархизм на ступень научного мышления. На вопрос, что такое собственность, Прудон даёт краткий ответ: «Собственность» — это кража». Но этот ответ вводит в заблуждение всех, которые не знакомы с учением Прудона. Судя по этому ответу, Прудона принимают за противника частной собственности. По существу же Прудон является самым ярым сторонником частной собственности. Являясь сторонником индивидуальной свободы каждого человека, проповедуя безначалие и даже будучи изобретателем слова «анархия». Прудон не может поставить собственность каждого отдельного человека в зависимость от государства или общества. Ему кажется несправедливой только та частная собственность, какая существует при капиталистическом строе, и Прудон создаёт утопическое учение, которое должно привести к преобразованию собственнической капиталистической системы.
Прудон считает, что плохая сторона капиталистической частной собственности заключается в существовании двух вредных? институтов — денег и процентов. Он пытается устранить эти два института и заменить их другой системой, названной им мутуалистической. Эта система сводится к преобразованию операций обмена и кредита на совершенно новых началах. Оставляя в силе существующую свободу обмена и конкуренции, Прудон проектирует создание особого народного банка, через который проходят все операции по обращению продуктов: каждый человек-производитель какого-нибудь продукта имеет право обменять этот продукт в банке на меновой билет. Этот билет даёт возможность приобрести через банк какой-нибудь другой товар, ему необходимый, соответствующий стоимости отданного в банк продукта. Каждый продукт оценивается особыми товароведами по количеству часов, необходимых для его выработки.
Прудон «был уверен, что такой банк очень быстро сделается популярным среди масс производителей, которые будут обращаться к его помощи и проводить через него свои меновые операции. Деньги при этих условиях потеряют силу, и вся система купли-продажи будет проводиться через банк. Выгодность этой банковой системы увеличивается ещё и потому, что в нём каждый клиент будет иметь безвозмездный, беспроцентный кредит. К этому вкратце сводится всё экономическое учение Прудона, на котором он и пытался построить свою анархистскую систему.
Существующая правительственная система, по мнению Прудона, служит только для того, чтобы охранять интересы имущих классов в ущерб интересам неимущих. Большинство существующих законов направлено к охранению «священной собственности». При наличии банка отпадёт необходимость в законах. Вместо законов будут существовать свободные договоры как отдельных лиц между собой, так и отдельных лиц или союзов с банком. Каждый производитель, каждый трудящийся становится полным властелином в своих делах без какого-либо вмешательства посторонней силы. Во взаимоотношениях людей господствует только человеческая идея договора.
Так логическим путём Прудон доходит до абсолютного отрицания государственного правосудия и карательной власти: «Все действия правительства, — пишет Прудон, — станут тогда излишними. Государственная церковь станет бесполезной: кто чувствует потребность в религии, тот сам должен оплачивать своих священников. То же будет с правосудием: пусть общество защищает себя, если затрагивают его интересы, это его право; пусть оно мстит за себя, если это в его интересах. Но я отрицаю за обществом, точно так же, как за всяким другим авторитетом, право судить и по суду наказывать. Человек только сам имеет право осудить себя, и когда он чувствует себя виновным, когда он думает, что заслуживает кары, он может потребовать для себя кары. Справедливость есть акт совести, акт, по существу своему, добровольный; совесть только сама может себя осудить, наказать или оправдать, всё иное — это господство авторитета, злоупотребление властью... Немедленное и полное упразднение всяких судов и трибуналов является одним из первых требований революции; точно так же должна исчезнуть полиция и администрация, и всякий дом, всякая мастерская, всякая корпорация или коммуна должны иметь свою собственную полицию и должны сами управлять своими делами».
Несмотря на то, что теория Прудона кажется очень революционной, что он является первым теоретиком анархизма и считается проповедником всяких разрушительных и насильственных актов, на деле Прудон является сторонником мирных социальных реформ. Гарантией исполнения всех взятых на себя отдельными лицами или ассоциациями обязанностей Прудон считает справедливость, которая одна только руководит интеллигентным и свободным существом при анархическом строе.
Осуществить этот строй Прудон предлагал не путём каких-нибудь насильственных актов по отношению к сторонникам капитализма и существующей принудительной правительственной системы, а путём мирной пропаганды идей свободных договоров. Однако спустя некоторое время Прудон и сам понял, что идеи проповедуемой им анархии неосуществимы, или могут осуществиться в далёком будущем. Поэтому Прудон выдвинул переходную идею децентрализации, идею федерализма, т. е. союз ряда мелких однородных в хозяйственном отношении групп и организаций.

Михаил Бакунин.

Из всех существовавших анархистских учений самым сильным влиянием на международное рабочее движение пользовался политический или, как его называли, эклектический анархизм Бакунина. Эклектическим, т. е. собирательным называют анархическое учение Бакунина потому, что Бакунин, будучи главным образом политическим деятелем, анархистом-практиком, не внёс в анархистское учение чего-нибудь существенно нового, а собрал из разных анархистских систем всё то, что содействует развитию революционного действия и движения масс.
Бакунин питает самую острую ненависть к институту государства как к самому могущественному из существующих принудительных авторитетов нашего времени. Эта ненависть Бакунина к государству вошла как неотъемлемая часть в анархистскую проповедь во всех странах мира. Отвращение к государству у Бакунина и у его последователей относится в одинаковой степени ко всем видам государственных систем, так как, по их мнению, деспотизм и насилие связаны не с формой государственного строя, а с сущностью государства как такового.
«Мы, — писал Бакунин, — от всего сердца питаем отвращение к монархии, но в то же время мы убеждены, что и большая республика с войском и бюрократией и политической децентрализацией будет заниматься завоеваниями вне и притеснениями внутри страны и не будет в состоянии обеспечить счастье и свободу своим подданным, хотя бы они и назывались гражданами». Вместо государства Бакунин проповедует создание совершенно свободного общества. В этом обществе не существует ни бедных, ни богатых. В нём нет ни классовых, ни политических взаимоотношений. В нём все люди, без различия цвета кожи, рас и религий, являются работниками и приобретают право на полный продукт своего труда. Если Прудон при создании анархического порядка возлагает все надежды на свойственное людям чувство справедливости, то Бакунин считает, что порядок водворится благодаря присущему всему человеческому роду чувству солидарности и взаимодействия. Чувство солидарности у человека проявляется с особенной силой, когда не существует недостатка в продуктах продовольствия и в источниках наслаждения жизнью, когда все окружающие не охвачены чувством зависти друг к другу. Поэтому каждый будет заинтересован в том, чтобы заниматься такой деятельностью, которая его больше всего удовлетворяет и которою он не приносит вреда другим. При будущем строе отдельные личности или группы личностей могут добровольно соединяться в любой свободный союз, направленный к тому, чтобы совместно найти для себя средства к существованию, и так же свободно расходиться. Принудительных законов не существует, и они не могут быть применены ни к кому из членов союза.
Пятый параграф программы «Альянса» (союза), созданного Бакуниным, гласит: «Союз стремится к тому, чтобы все политические государства ограничивали свою деятельность услугами общественного характера и превратились бы во всеобщий союз свободных сельскохозяйственных промышленных хозяйств». Бакунин также отстаивает признание за всяким народом права на полную автономию с тем, однако, условием, чтобы это стремление народа к полной самостоятельности не противоречило и не угрожало свободе и самоопределению других народов.
Однако же Бакунин не даёт и не пытается дать полную картину будущего коммунистического строя. Он считает, что после социальной революции новый строй разовьётся сам собой, без заранее начертанных планов. Средства, которые рекомендует Бакунин для свержения капиталистического строя, в противоположность прудоновским, являются исключительно насильственными. Бакунин отвергает политическую деятельность и парламентаризм. Бакунин ожесточённо нападает на руководимую Марксом социал-демократию и на вовлечение рабочего класса в избирательную борьбу. Для свержения буржуазии и капиталистического строя Бакунин видит только одно средство — насильственную социальную революцию, которая разнуздывает дурные страсти и заставляет массы пойти на бунт и восстание против существующего общественного строя.
Бакунин не только был проповедником социальной революции, но и лично руководил целым рядом восстаний в различных государствах. Малейшая попытка к восстанию в любом углу Европы привлекала внимание Бакунина, и он без колебаний мчался к месту событий, подозревая в них начало всемирной социальной революции. В 1870 г в Лионе была сделана сторонниками Бакунина попытка поднять восстание. Когда лионская ратуша была захвачена повстанцами, Бакунин сам поспешил в Лион для руководства восстанием. Но скоро Бакунин лично убедился в неподготовленности и несвоевременности попытки. Из Лиона он писал: «Пока ещё нет настоящей революции, но она будет, всё к ней подготовляется и будет пущено в ход; я бросаюсь в борьбу на жизнь и смерть и надеюсь на скорую победу».
Бакунин создал свои организации и группы почти во всех странах Европы и в Америке. Но наибольший успех Бакунин имел, главным образом, в отсталых в промышленном отношении романских странах — во Франции, Италии и в Испании. В 1864 году возникло «Международное товарищество рабочих» (Интернационал), созданное Марксом. В Интернационал вступили Бакунин и все члены «Альянса», распущенного по требованию Генерального Совета Интернационала. В Интернационале разгорелась борьба между сторонниками Бакунина и Маркса. Бакунисты выдвинули требование большей автономии для отдельных секций Интернационала и воздержания от политической борьбы. Борьба внутри Интернационала дезорганизовала его деятельность, и Бакунин с единомышленниками были из него исключены. Тогда Бакунин создал свой собственный Анархистский Интернационал и свои самостоятельные организации в ряде стран. Это соперничество двух Интернационалов и привело к окончательному распаду центров международного рабочего движения. Но и социалистическое и анархическое движения продолжали развиваться самостоятельно, идя каждое по своему особому руслу.
Бакунин имел во всех странах выдающихся учеников и последователей, из которых наиболее известны во Франции Поль Брусс и Жан Грав, в Германии Иоган Мост, в России Нечаев и Кропоткин, в Италии Малатеста, в Швейцарии Элизе Реклю, в Америке Теккер и другие.

Кропоткин.

В современном анархистском движении в России в том виде, в каком оно выявилось в период первой русской революции 1903–1909 гг., наиболее сильным влиянием пользуется учение Кропоткина, известное под названием коммунистического анархизма. Сам Кропоткин считает себя учеником Бакунина, но как учёный и мыслитель Кропоткин стоит гораздо выше своего учителя. Он обогащает анархистскую мысль рядом совершенно новых положений, лёгших в основу всего анархизма в России за последнее время.
Кропоткин понимает анархизм гораздо шире, чем все его предшественники, и старается создать цельное философское естественно-научное и общественное мировоззрение. «Анархизм, — пишет Кропоткин, — есть миропонимание, базирующее на механическом истолковании явлений, миропонимание, объемлющее всю природу, включая и жизнь обществ. Метод анархизма — метод естественных наук. Его тенденция — построение синтетической философии, обнимающей все факты природы. Как законченное материалистическое мировоззрение анархизм полагает, что всякое явление природы может быть сведено к физическим или химическим процессам и потому получает естественно-научное объяснение. Анархизм есть бесповоротный отказ от всякого религиозного или метафизического мировоззрения». Высшим законом для человека Кропоткин считает закон развития от худшего к лучшему. По мере развития этого закона будет постепенно исчезать существующее принудительное право и заменяться обычным естественным правом. В то время, как принудительное право является только тормозом в деле развития человечества, естественного права совершенно достаточно для того, чтобы человеческое общество жило в полном согласии.
Наиболее целесообразную форму общественной организации Кропоткин видит в общине, коммуне, соответствующей реальным интересам её членов и всестороннему развитию их личностей. В эту общину входят добровольно отдельные личности, соединяющиеся в группы, группы же составляют союзы. Каждая община представляет собой группы единомышленников, объединённых общими, одинаковыми для всех интересами. Частной собственности, нарушающей справедливость и, следовательно, могущей вызывать конфликты и раздоры, в общине не будет. Будет существовать только общественная собственность. Распределение благ в каждой общине должно быть организовано таким образом, чтобы всякий получал из существующих запасов столько, сколько ему нужно для удовлетворения его потребностей. Кропоткин предусматривает, однако, случаи, когда запасов не хватит. В этом случае он допускает нормирование, распределение продуктов. «Наделение всеми предметами, производство которых ограничено, — пишет Кропоткин, — наделение по потребностям, принимая во внимание детей, престарелых и слабых вообще; потребление всего этого не в общественном заведении для кормления, а на-дому, в кругу семьи и друзей, по индивидуальному вкусу, — вот идеал масс, выразителем которых являемся мы».
Несмотря, однако, на то, что Кропоткин допускает принудительное распределение продуктов в общине или в союзе общин, что уже является чем-то в роде проявления власти, он с огромной силой обрушивается на институт государства, являющегося в некоторых случаях лишь логическим развитием той власти, которую он допускает в коммуне. Государство для Кропоткина — злодей, узурпатор, убивающий всякую свободную инициативу, налагающий на стремящуюся к свободе личность цепи принуждения. У Кропоткина государство играет роль гробовщика свободного общества.
Ближайшей высшей ступенью общественного развития Кропоткин считает анархический коммунизм. Как мы уже говорили, в этом обществе будут обобществлены не только средства производства, но и продукты потребления. Каждый будет получать по своим потребностям. Как деталь интересно отметить, что Кропоткин считает обязательным для каждого члена будущей общины пятичасовой рабочий день, причём каждый может выбирать для себя работу в том производстве, которое больше всего ему по вкусу. Остающееся время каждый член общины может употребить на занятия искусством, наукой, спортом. Само собой разумеется, что наступление анархо-коммунистического строя связано с полным исчезновением государства и преобразованием института собственности. Введение нового строя возможно, по мнению Кропоткина, только путём насильственного переворота, так называемой социальной революции. Но к ней нужно подготовить массы, воспитать их путём длительной пропаганды и агитации, после чего социальная революция наступит при благоприятном стечении обстоятельств сама собой.
Кроме перечисленных теоретиков и вождей анархистского движения, есть ещё целый ряд учёных и мыслителей, которых по той или иной отдельной черте в их научных или научно-религиозных системах причисляют к анархистам. Так многие историки анархизма причисляют к анархистам Льва Толстого на том основании, что Толстой отрицает правовое устройство современного государства у более развитых и культурных народов. По его мнению, государственная власть имеет в своей основе исключительно физическое насилие, что находится в резком противоречии с евангельским учением Христа о любви и всепрощении. Основываясь на евангелии, Толстой является также противником собственности. Собственность служит причиной взаимной ненависти и раздражения, а евангельские законы повелевают, чтобы собственность уступила место распределению благ, основанному на заповедях любви к ближнему.
Точно так же многие считают анархистом немецкого философа Фридриха Ницше на том основании, что он наряду со Штирнером является самым крайним выразителем учения о личности. Правда, в отличие от Штирнера, Фридриха Ницше интересует не всякая личность в её взаимоотношениях с обществом. Его система противоречит анархизму как учению о безграничной личной свободе. Ницше готов пожертвовать десятками тысяч личностей во имя одной исключительной личности, которую он называет «сверхчеловеком».
Мы не будем останавливаться на этих теориях, так как они не получили широкого распространения. Нас интересуют только те анархистские теории, которые в большей или меньшей мере проникли в рабочие массы, вызвали в той или иной стране более или менее широкое массовое движение. К таковым принадлежат, главным образом, учение Бакунина, известное под названием коллективистического анархизма, и учение Кропоткина, именуемое коммунистическим анархизмом.

Вернуться к оглавлению.

Комментариев нет: