На формирование самостоятельных философских взглядов
молодого Маркса оказывало сильное влияние в течение некоторого времени
материалистическая философия ученика Гегеля — Фейербаха (1804–1872 гг.),
выступившего против своего учителя и создавшего самостоятельную философскую
систему.
Гегель, как известно, признавал тождество бытия и мышления.
Для него единственной реальностью был дух — разум. Природа представлялась
Гегелю как отчуждение духа, существующей в виде единичных вещей, не
развивающихся и не переходящих друг в друга. Природа — это совокупность
единичных вещей, не имеющих своего собственного основания, а разум — единственная,
всеобщая, конкретная реальность. Природа — совокупность конечных вещей, а разум
— бесконечен. Но как же возможен переход всеобщего и бесконечного в единичное и
конечное, логики — в природу? Этот вопрос занимал Фейербаха ещё в тот период,
когда он был в общем последователем Гегеля. Он пытался тогда найти ответ на
этот вопрос в самом духе, в разуме. Ибо поскольку единственной реальностью он,
вслед за Гегелем, признавал разум, то ответ на этот вопрос должен был быть им
найден в самом разуме. Однако, оставаясь на позициях гегелевского идеализма,
невозможно выйти за пределы разума, этой всеобщей реальности, и поэтому всякий
ответ, данный разумом, не может относиться ни к чему, от разума принципиально
отличному. Вопрос же заключался не в том, чтобы снова и снова вращаться в
пределах сознания, а в утверждении природы. «Все мои слова, с которыми я
расстался с Гегелем, — говорит Фейербах, — гласили приблизительно так: два года
я вас слушал, два года посвятил себя всецело изучению вашей философии; и вот
теперь я испытываю потребность обратиться к другим наукам, составляющим прямую
противоположность спекулятивной философий, — к естествознанию».
Бесплодные попытки решить вопрос о переходе разума в природу
привели Фейербаха к разрыву с идеализмом и признанию единственной реальностью
материальной природы. Этот поворот во взглядах Фейербаха обусловился теми же
общественными отношениями в Германии, которые вызвали и левогегельянское
движение. Фейербах примкнул к освободительному движению и скоро приобрёл
колоссальное влияние на германскую молодёжь. Его философия стала идеологией
буржуазной революции благодаря материалистическим и атеистическим выводам, к
которым Фейербах пришёл. Его критика религии оказалась наиболее смелой по
сравнению со всеми предшествующими критиками. Эта критика касалась не только
авторитетов Библии, Христа и апостолов, но доказывала и человеческое
происхождение всякой религии. Фейербах, однако, понимал человека не как
общественно-историческое существо, а рассматривал его антропологически.
Фейербах доказывал, что идеалистическая философия есть то же богословие, а
потому всякий, кто признаёт идеализм, тем самым остаётся в плену у богословия.
Вместо идеализма, в том числе и гегелевского идеализма, должен быть положен
новый принцип философствования. Философия должна исходить не из признания отвлечённого
мышления, которое есть тот же божественный дух, а из реальных действительных
пространственно и временно существующих вещей, доступных нашим чувствам. Не
мышление является субъектом[1],
а бытие — предикатом, как у Гегеля, а наоборот: бытие — субъект, а мышление — предикат.
«Природа — базис духа, а поэтому она должна быть базисом философии». Философия
должна быть материалистической и атеистической. От природы и человека должна
отправляться всякая реальная философия. Гегель же начинал свою философию с
бытия, но это бытие было голой абстракцией, отвлечённой идеей, оторванной от
природы. «Спекулятивная философия, — говорит он, — это пьяная философия;
философия снова должна стать трезвой». Истину философии Гегеля составлял бог,
истину же бога надо искать в природе и человеке. «Не стремись, — говорит
Фейербах, — быть философом в отличие от человека: будь только мыслящим
человеком».
Гегель познание посредством наших органов чувств не считал
истинным, источником познания для него было мышление, разум. Фейербах же
считает, что истина мышления заключается в чувственности; источник познания он
видел в чувственном познании. Существование вещей мы познаём не посредством
мышления, а посредством органов наших чувств. Действительно только то, что
доступно познанию наших чувств. Природа — это не разрозненные вещи, а
упорядоченное единство их. Познать природу, значит познать не только отдельные,
не связанные друг с другом вещи, а познать их связи. Но чувства не могут дать
познания связей вещей. Их не может дать и абстрактный, оторванный от мира
реальных вещей гегелевский разум, который как бы сверху нисходит в природу и
приносит связи вещей с собой. Этот разум субъективен, он фантазирует, а не познаёт
действительное бытие. «Мы различаем и связываем вещи, — говорит Фейербах, — посредством
разума на основании тех признаков различения и связи, которые даны чувствам».
Мышление есть не что иное, как способность человека связывать чувственные
восприятия в единство. Но эта связь существует не только в уме человека, а
отражает связи реальной природы. Таким образом мышление не оторвано от
чувственного познания. Мы познаём нашим зрением солнце, как небольшой диск на
небе, и в то же время имеем астрономическое знание о солнце, как о превышающем
по своим размерам во много раз землю. Мышление без чувственного солнца не дало
бы нам астрономического; с другой стороны, астрономическое солнце подтверждает
свою реальность в чувственном опыте.
Единство мышления и бытия обнаруживается, по Фейербаху, в
человеке. Поэтому Фейербах исходным пунктом своей философии берёт человека.
Начав свои философские размышления с человека, Фейербах
резко отличается от идеалистов в самом понимании субъекта. Под субъектом
идеалисты понимают сознание, мышление, отбрасывая совершенно человеческое тело.
Фейербах как раз подчёркивает, что у него речь идёт именно о всём человеке, о
реальном человеке, имеющем не только сознание, но и тело. Человек Фейербаха
есть единство тела и мышления. Человек не отделён от остальных вещей китайской
стеной, он связан с ними и впитывает их в себя, как губка впитывает влагу. Он не
существует изолированно, а связан с природой множеством путей, по которым течёт
к нему жизнь. Эта связь не идейная, не связь в мыслях, а настоящая,
материальная связь. Человек в своих основных потребностях зависит от окружающей
его природы. Природа — основа человека. Ей он обязан своим происхождением и
своим существованием. Земля, на которой живёт человек, определяет его бытие, и
потому человек — продукт земли и остальной природы. Отдавая дань своему
гегелевскому прошлому, Фейербах пишет, что природа в человеке достигла
самосознания, т. е. достигла способности сознавать себя, а потому человек
— высшее существо природы. Поэтому, если мы хотим познать природу и определить
отношение мышления к бытию, мы должны исходить из человека, в котором природа
осознала себя, в котором природа и дух находятся в единстве.
Однако человек Фейербаха, который играет такую большую роль
в его философии, носит абстрактный характер. Фейербах не вскрывает его
общественной сущности, его зависимости от производственных отношений общества.
Прав поэтому Маркс, сказав в тезисах о Фейербахе, что
последний рассматривает предмет только в форме объекта или в форме созерцания,
а не в форме чувственно-человеческой практической деятельности. Поэтому
Фейербах оказывается беспомощным решить поставленную перед собой задачу — объяснить
человеческую историю и главным образом происхождение и сущность идеологии.
Сущность идеологии он сводит к человеку; человека же понимает абстрактно, вне
его производственной деятельности. Отвлекаясь от производственного процесса,
Фейербах оказывается вынужденным отвлечься и от исторического развития и видеть
в человеке абстрактного изолированного индивидуума. Объяснение сущности
идеологии и исторического процесса в целом было дано Марксом и Энгельсом.
[1]
Фейербах берёт здесь слово «субъект» в смысле логического подлежащего,
«предикат» — в смысле логического сказуемого. Субъект обозначает здесь
центральное понятие, отражающее самостоятельную реальность, предикат —
производное понятие, раскрывающее содержание субъекта. По существу Фейербах
утверждает здесь первичность природы и вторичность духа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий