Среди русских анархистов, как мы уже видели, преобладало течение
анархо-коммунистическое. Только оно одно захватывало кой-где немногочисленные
слои полуинтеллигенции и отсталых рабочих. Анархо-синдикалисты в период
революции 1905 года только начали собирать силы и оформлять свои программные и
тактические воззрения. В 1917 году, от Февраля к Октябрю, анархисты-коммунисты
выступали в качестве дезорганизующего фактора по отношению к правительству
Керенского. Что же касается синдикалистов, то нужно сказать, что вокруг них
собралась группа аристократов от анархизма, интеллигентов, слабо связанных с
рабочей массой.
Анархисты-коммунисты имели довольно значительные группы
почти во всех центрах рабочего движения. Но в них преобладали деклассированные
элементы, а из рабочих, как и во время революции 1905 г., к ним тянулись
самые отсталые слои, как, например, булочники. Если до Октября 1917 года
анархисты-коммунисты сыграли некоторым образом положительную роль, то после
Октября роль их стала абсолютно отрицательной. Задачи, поставленные себе
большевиками до Октября, не вызывали в среде анархистов отрицательного
отношения. После победы пролетарской революции анархисты в процессе начавшейся
гражданской войны постепенно стали оформлять идейно и организационно,
теоретически и практически своё отрицательное отношение к диктатуре пролетариата
и её практическим целям.
Как известно, гражданская война с наибольшей силой
развернулась на юге. В России советская власть быстро справилась с контрреволюционными
мятежами петербургских и московских юнкеров. На Украине же классовая война
перепуталась с заострившимся национальным вопросом, и гражданская война
затянулась здесь надолго. В этой обстановке анархисты оттачивали своё
теоретическое и практическое оружие против ленинцев-большевиков, против
пролетарской диктатуры. В этот период анархисты выдвигают идею второго Октября.
В 1918 году на совещании анархистов всех оттенков была
выдвинута идея «единого анархизма», т. е. такого объединения, куда вошли
бы анархисты всех течений. На этом совещании был разработан первый опыт единой
платформы и заложена общая для всех организация, принявшая название «Набат».
История поставила анархистов перед тяжёлым испытанием: в момент осуществления диктатуры
пролетариата и свержения не только самодержавия и помещиков, но и капитализма,
сказать своё особое слово, выдвинуть свои, отличные от большевистских, задачи.
Характерно, что эта попытка была сделана на юге, на Украине,
где рабочий класс сравнительно слаб и где доминирующее влияние принадлежит
крестьянству. 1918 год и часть 1919 года проходят в беспрерывной организации
сил. Одновременно анархисты, в поисках социальной базы, объединяются с «батькой»
Махно, оперировавшим с 1918 года со своими повстанческими отрядами,
действовавшими раньше против немцев, а затем против Деникина в районах
Екатеринославской и Таврической губерний.
Ориентация на махновское движение вполне определённо выявила
социальную сущность анархизма вообще и бакунинско-кропоткинской его
разновидности в особенности. Эта связь вождей и теоретиков анархизма с
махновщиной провела резкую грань по классовой линии между анархистами, с одной
стороны, и марксистами-ленинцами — с другой. В то время, как партия
коммунистов-большевиков создала мощную организацию рабочего класса, повела на
бой против буржуазии и помещиков лучшую часть рабочего класса и крестьянства, анархистам-набатовцам
нигде не удалось создать сколько-нибудь значительные силы в рабочем классе.
Махновщина не нашла и не могла найти опоры в среде
осознавшего свои классовые интересы пролетариата. Развитие борьбы за укрепление
диктатуры пролетариата в России, после преодоления керенщины, деникинщины и
петлюровщины, пошло быстрым темпом. На Украине же организованное движение
кулаческого крестьянства затормозило органическую созидательную работу и
заставило рабочий класс Украины повести упорную борьбу за победу Октября.
Махно и его приспешникам суждено было стать вождями
организованного кулачества в его борьбе против власти рабочих и беднейшего
крестьянства. И если анархистам-коммунистам, не нашедшим себя, своего
социального лица, своего класса, удалось в процессе гражданской войны
объединиться для первых попыток анархистского строительства только с Махно, то
этим самым определяется и классовая физиономия анархизма.
В своих газетах («Набат», «Путь к Свободе») и листовках
анархисты противопоставляют Красной армии повстанческую армию, советам рабочих
и крестьянских депутатов — беспартийные и безвластные советы, объединяющие
местные организации по предприятиям и деревням. Анархисты заявляют, что только
повстанческая армия может быть истинной защитницей социальной революции и
только безвластные советы способны осуществить организацию нового строя.
Некоторые районы Екатеринославщины оставались в руках Махно
в течение нескольких месяцев. В этих районах при штабе повстанческой армии
Махно, в качестве идеологов махновщины, сидела группа анархистов с Волиным во
главе. Эти анархисты от поры до времени устраивали совещания, редактировали и
писали газеты и листовки, стараясь пропитать махновщину духом вольного
анархизма. Но среди махновской армии анархистам едва ли удалось создать хоть
сколько-нибудь значительный слой сознательных анархистов-борцов. Поэтому-то и
создалось положение, при котором всякие попытки идейного характера оканчивались
недовольством обеих сторон, и исторические опыты анархизма — «эксперименты
анархического строительства» — заканчивались взаимным раздражением Махно и его
сотрудников, с одной стороны, Волина и его сотрудников — с другой.
Слияние и совместная работа анархистов и махновщины
показали, что анархисты в короткое время сделались игрушкой в руках Махно, а
следовательно, политическими слугами тех кулацких слоёв крестьянства, которые
стали хозяевами и господами махновского движения.
Путь, пройденный анархизмом от Прудона и Бакунина к кулацким
бандам Махно, — это смертный приговор для анархизма. Путь от идеи вольной
анархии к тирании махновщины и кулачества — это всё, что мог сделать, анархизм.
Это его последнее слово.
Комментариев нет:
Отправить комментарий